The High Road (СИ)
Очень по-слизерински, подумал Драко.
Следующим утром он поймал снитч и выиграл, и весь день пребывал в раздумьях, что бы такого заказать Поттеру в отместку за стриптиз и поцелуй. Но Поттер его удивил:
– Правда или вызов, Поттер? – спросил Драко, когда они сидели и занимались у себя.
– Правда, – не отрываясь от учебника, отозвался тот.
Драко опешил, не ожидая подобного ответа. Ни один из них не желал откровенничать и изливать душу, но Поттер неожиданно нарушил эту традицию, что было опять-таки странно.
Драко задумался и уставился в чистый пергамент перед собой. Скоро ужин и нужно будет идти в Большой зал. Поэтому он сказал:
– Я задам свой вопрос после отработки у Снейпа.
– Как скажешь, – отозвался Гарри.
За ужином к Поттеру снова прилипли первогодки. А к Драко неожиданно подошла та самая девочка-гриффиндорка и, отчаянно краснея, пролепетала:
– Можно… Можно я посижу тут?
– Львяткам здесь не место, – послышалось ядовитое шипение Забини.
– Заткнись, Блейз, – одновременно ответили Драко и Гарри, чем вызвали всеобщее удивление.
– А фразы друг за другом вы не заканчиваете? – насмешливо спросил Гойл.
– И почему тебя это так интересует? – скривился Драко.
– Потому что он завидует, – ответил Гарри и подмигнул первогодкам. – Целый факультет чистокровных наследников, а Герой выбрал предателя. Да, Грег?
– Драко – не предатель, – тут же зашептались первогодки.
Гарри согласно закивал:
– А они, – он указал на группу семикурсников, – ослеплены горечью. Не хотят видеть правды. Это очень по-слизерински, – указал он. – Но крайне недальновидно. Поддаваться эмоциям – это больше к гриффиндорцам, – улыбнулся он слизеринцам и посмотрел на смущенную гриффиндорку. Потом оглянулся на гриффиндорский стол. Первогодки посматривали на них и сокурсницу и шептались. Седьмой курс поглядывал на него. Остальным было в целом все равно.
Драко же с интересом его слушал. Ему на самом деле было интересно. Поттер словно стал другим человеком, но при этом проскальзывали черты того придурка, которого он когда-то ненавидел, и это заставляло смиряться с новой реальностью.
– Садись, – сказал он и гриффиндорке и чуть подвинулся.
А через пару минут их обоих неожиданно облепили первогодки обоих факультетов с обеих сторон. Не сказать, чтобы Драко был рад этому, но было забавно наблюдать, как веселится Поттер и кипят от злости сокурсники. А еще Уизли, который пошел красными пятнами и, судя по выражению лица, хотел подойти к столу, но его за руки держала Грейнджер. А и правда, это было забавно.
Видимо, такое поведение двух факультетов привлекло внимание и преподавательского состава, потому что к ним подошел Снейп и, слегка хмурясь, поинтересовался:
– Поттер, Малфой. Что тут происходит?
Драко даже не знал, как объяснить происходящее, поэтому ухмыльнулся и махнул Поттеру рукой, чтобы тот сам объяснял.
– Единение факультетов, директор, – спокойно ответил Гарри.
– Вот как?
– Именно так, директор, – вдруг подтвердил Драко.
Снейп обвел их проницательным взглядом.
– В таком случае, каждому по пять баллов за проявление духа школы, – объявил он и удалился.
И обсуждение продолжилось. Из Большого зала они ушли последними, направившись каждый в свою сторону.
– Поттер, – позвал Драко, когда они уже легли в кровати.
– Да?
– Ты бы изменил что-нибудь, зная, как все обернется?
Поттер долго молчал. Но потом ответил:
– Нет.
Драко только хмыкнул и отозвался:
– Это и была твоя правда.
– Как-то слишком легко, – заметил Гарри, приподнимаясь на локте.
Драко пожал плечами и зевнул:
– Мне было интересно.
– Знаешь, ты можешь просто спросить. Без игры.
– А ты ответишь?
– Я – да. А ты?
Малфой повернул к нему голову и покачал головой:
– Нет.
В ответ Гарри лишь усмехнулся.
Снейп сказал ему тогда, еще летом:
– Мир в голове Драко Малфоя гораздо сложнее, чем твой. Он воспитан в других традициях. Он не доверяет никому. Но, возможно, он сможет доверять тебе.
– Мне? – удивился Гарри.
– Именно тебе.
– Почему?
– Он всегда питал к тебе особую слабость. Особенный мальчик Гарри Поттер. Так он тебя называет. В разных вариациях, – не удержался от подколки Снейп.
– И что это значит?
– Лишь то, что я сказал.
Все же общение с Дамблдором плохо сказалось на Снейпе. Он говорил загадками не хуже учителя.
Гарри понимал Малфоя, ему так казалось. Но вдруг подумал, что Малфой, возможно, знает слишком много, чтобы вот так запросто делиться этим. И, вспоминая о своей жизни, он все сильнее и четче понимал, что у Малфоя она была не лучше.
Больше они не разговаривали, и вскоре заснули.
========== Глава 5 ==========
Драко за эту неделю действительно устал. Но каждодневные игры с Поттером ему теперь казались приятными тренировками, после которых правильно ныло тело, спал он крепче и не особо часто посещал Астрономическую башню. Да и наказание Северуса принесло свои неожиданные плоды в последний день, когда Драко нашел несколько любопытных записей, которые, возможно, ему удастся синхронизировать со своими исследованиями и провести некоторые опыты быстрее, чем он рассчитывал, с первыми составами. Поэтому он был только рад провалиться в царство снов.
Но где-то ближе к середине ночи Гарри проснулся от крика. И он принадлежал не ему. Резко распахнув глаза, он сел на кровати, а затем поднялся и отдернул часть полога, который скрывал Малфоя. Драко метался по постели, сжимал в кулаках простынь и постанывал. А затем вновь сорвался на крик, полный отчаяния и ужаса. Чтобы снова чуть успокоиться и глухо застонать, словно от боли, которая появлялась вспышками, а затем перетекала в ноющую. Гарри с непроницаемым выражением лица рассматривал мечущегося Малфоя. Он глянул на Метку. Кожа вокруг рисунка покраснела и казалось, что она пульсировала. Он мог бы применить легилименцию, но не стал.
– Драко, – позвал он. – Драко!
Малфой не просыпался. Гарри присел на кровать, положил руку Драко на грудь, чувствуя под пальцами шрамы, слегка надавил и потряс.
– Малфой!
Драко вздрогнул и распахнул глаза. Еще не понимая, в чем дело, и видя перед собой в полумраке чье-то лицо, он резко схватил руку, которая, казалось, сдавливала грудь, не давая дышать, и дернулся в приступе паники.
– Малфой! – снова позвал Гарри, но безрезультатно.
Тот неожиданно начал вырываться и рявкнул:
– Уйди! Оставь меня, Люциус!
Поттер вскинул брови, видя, что у Драко начинается психоз, и не придумал ничего лучше, как просто-напросто несильно ударить в челюсть. Помогло. Голова Малфоя дернулась, он судорожно вздохнул, расширил глаза и наконец-то осмысленно посмотрел.
– Поттер? – хрипло и растерянно пробормотал Драко.
– С возвращением, – сказал Гарри. И откинул его одеяло. – Поднимайся. Прогуляемся.
Драко был готов послать Поттера подальше, но тон, которым тот произнес два последних слова, не терпел возражений. Драко сел на кровати, сунул ноги в тапки и поднялся. Поттер взял их мантии, и они направились на выход.
Глубокой ночью все спали, а патрулирующие им не встретились, как и миссис Норрис, поэтому до Астрономической башни они добрались быстро и без свидетелей.
Гарри сунул Драко в руки маленькую шкатулку, которую захватил из комнаты. Драко молча принялся делать самокрутку. Потом один конец ее начал тлеть и Драко принялся курить, чувствуя, как дрожат пальцы, впрочем, как и все тело.
Гарри не задавал вопросов, не разговаривал. Он просто сидел рядом, прислонившись спиной к стене и прижимаясь к нему плечом. Молча.
Ночи были все еще теплыми. Одеты они с Поттером были довольно легко, но Драко все равно было жарко. Он чувствовал ледяной пот, который остывал под дуновениями ветерка, что гулял по площадке башни, вдыхал как можно глубже и пытался отогнать от внутреннего взора картинки из сна. Именно они стали причиной беспокойства матери и тех смесей, на которые он так крепко подсел, чтобы забываться, и по возможности почаще. А еще в груди вместе с пеплом тлело странное чувство благодарности к человеку, который сидел рядом.