Алая жемчужина (СИ)

- Спасибо, – Мила перевела дух, взяла что-то яркого цвета спелой малины в высоком стакане и приподняла его в тосте. – За моего спасителя. Чуть не затоптали, боровы волосатые.
- Всегда рад помочь красивой женщине, – Кин принял тост, выпил до дна и поудобнее обхватил девичью талию.
Наутро Салокин без особого удивления обнаружил себя в постели Милы. Рыженькая макушка упиралась в подбородок, а парочка растрепанных кудряшек щекотала нос. Осторожно выбравшись и одевшись, Кин проверил по привычке содержимое карманов, переложил жетон в поясной и оставил на тумбочке серебряную монету. Мила приятно скрасила остаток ночи, хотя, «проводящий» точно помнил, ничего путного у него не вышло.
Вчерашний день забрал с собой ливень, ночь подсушила лужи, а утро игриво подсветило оставшиеся капли и влагу золотистыми жаркими лучами. Пройдет совсем немного времени, все испарится, оставив пряный густой запах травянистой росы и свежей зелени. Давно проснувшийся порт шумел, мастеровые кварталы следовали за гамом, сбрасывая сонливость. Жемчужно-лазурные переливы неба рождали легкую сиреневую дымку над верхним городом, таинственно мерцающую под фруктовыми деревьями и цветущими магнолиями.
Кин переставлял ноги, считая шаги и с наслаждением перебирая в голове разноцветную пустоту. Мысли не возвращались, тело безмолвно просило положить его спать обратно. Осторожно проскользнув в распахнутые ворота, посовещавшись с ворчливо зарокотавшим желудком, Салокин свернул к своему домику. Ветки сбрасывали последние капли, прохладная влага падала за шиворот, мочила волосы и рубаху.
- Ты вообще дома не ночуешь? – на пороге сидел Наилли, опять босой, в закатанных штанах и плотной темно-синей рубашке. Убранные в высокий хвост волосы рассыпались каскадом алых струй-локонов. Солнце путалось в длинных красноватых на просвет ресницах, отражалось в серых совершенно прозрачных глазах.
Салокин улыбнулся. Миг хотелось растянуть на вечность. Звенящая пьяная и удовлетворенная усталость, прекрасное утро и очень красивый юноша так близко, что можно протянуть руку. Кин и протянул, зачарованный.
- Ты пьян? – Наилли сморщил нос.
- Нет, – «проводящий» осторожно потянул на себя локон.
- От тебя пахнет выпивкой, табаком и, – юноша привстал и шумно потянул носом, – шлюхой. Хорошо погулял, морячок?
В голосе мешались разочарование и обида.
- Эй, погоди, – Кин ухватил его за локоть, но Наилли выдернул руку, и «проводящий» почувствовал себя неудобно, постарался не сболтнуть про Милу. – Я ходил к Нешу заказывать еще амулетов. Немного выпил и решил не идти по темноте в таком состоянии. Не злись…
 – Да ладно, не оправдывайся, – Наилли немного оттаял, но нос морщить не перестал. – Иди проспись… мастер.
- Приходи вечером. Надо пересчитать кое-что… поможешь?
- Хм, что и в бордель не попрешься на ночь? – ядовито хмыкнул Наилли. – Как же? Ждать не будут?
- Приходи, – повторил Кин, осторожно стряхивая прядку с его плеча и следя, как она стекает обратно в общую массу. – Под водой красиво…
- Что? – темно-медные брови приподнялись.
Салокин кашлянул. Да что он в самом-то деле – вчера Ланцео, как травянки наглотался, а сегодня он сам одуревший, тянулся к юноше и никак не мог остановиться. Ни усталость, ни принятое решение даже не смотреть в его сторону не работали.
- Твои волосы. Надо как-нибудь все же уговорить тебя поплавать. Рядом с Бегущим Рифом есть островок алых водорослей, маленький безымянный кусок дрейфующей по кругу скалы. И они так же светятся…
Наилли застыл, слушая, потянулся на встречу, обдавая сильным свежим запахом морского ветра.
- Красиво?
- Очень.
Рыжая бровь лукаво изогнулась.
- Ну ладно, уговорил, – хмыкнул юноша, разогнав наваждение. – Приду вечером. Проспись только и душ прими. Пахнешь противно.
Голова кружилась сильнее, чем от алкоголя. Салокин проводил взглядом довольного проделкой Наилли, выругался под нос и поплелся спать. На сегодня глупостей достаточно… пусть одной и утром. Но засыпая Кин улыбался.
К полудню «проводящий» проснулся, выдул кувшин воды и сходил на кухню за едой. Сара колдовала над каким-то блюдом, приветливо улыбнулась, нагрузила верхом поднос, услышав, что Кину есть чем заняться и придется жевать в процессе, и добавила парочку сладких бананов, вываренных в меду. Лакомство, которое Салокин любил в далеком детстве.
- Ужас какой, – Наилли, вернувшийся ближе к вечерней прохладе, сразу сунул нос в разложенные на полу карты и чертежи. – Ты серьезно думаешь впихнуть еще охранку в готовую схему?
Кин кивнул. Он уже примерно представлял, как переделать вязь амулетов, чтобы не менять основные узлы. Но с интересом следил за сосредоточенным юношей. Наилли грыз кончик карандаша и водил пальцем по схеме, точно соблюдая последовательность. Потом выудил чистый лист, быстро и четко, всего с парой мелких огрехов с непривычки, перебросал схему. Подумал, морща переносицу и хмуря брови, машинально вытащил из большой вазы яблоко и смачно им захрустел.
- Кварц? – юноша глянул исподлобья.
Тот кивнул и показал амулет. Наилли по воздуху обвел контур, не прикасаясь, но камень все равно нагрелся, отзываясь на интерес к нему. Так амулет нагревался только в руках «проводящего». У Наилли явно был дар и возможный подходящий камень близко к прозрачному осколку. Может, цитрин? Салокин задумался… нет, скорее что понасыщеннее. Аметист, как у Ланцео? Фиолетовый кварц теплых вод.
- А если вот так? – Наили низко наклонился, придавив коленом кончик косы, и быстро-быстро зачеркал, выписывая цифры на поля чертежа и размещая точками амулеты, а крестиками – охранку.
Обозначил основные, узловые амулеты, не забыв, что у Кина они располагались в обратном порядке, и уверенно принялся расширять сеть охранок. Крестики появлялись именно там, куда бы их поставил сам Салокин. «Проводящий» безмолвно наблюдал. Сильный дар. Природный. Ни разу не бывший в море и знавший только в теории работу, Наилли сделал самый верный выбор, отбросив очевидные варианты. Никакие учителя не могли бы вбить такое чутье. Юноша и впрямь сокровище. За неделю плаванья он мог бы усилить и развить дар, отточив. Какой же камень? Не теплый, нет, Кин уже видел, что ошибся. Не прозрачный…
- Смотри, как тебе? – Наилли выпрямился, довольно поблескивая глазами. – Если подвинуть вот эти два, будет идеальная форма. В учебнике ее называют…
- Хвост русалки, да, – Кин взял лист, рассматривая. – Но именно поэтому ничего сдвигать не надо.
- Так и знал, – довольно хрустнув карандашом, Наилли перегнулся через руку Кина и поставил финальный крестик, одним махом сломав стандартную схему под корень. – Любишь ты замороченные решения. Одно не понятно, как кварц выдерживает? Этот ж самый простой камень. У Ланца – аметист, у отца – изумруд. И даже им приходится опираться на большее количество узлов. А ты вот так просто. Как?
- Опыт, – «проводящий» беззаботно пожал плечами. – Сам-то! Ни разу в море не был, а смотри, как верно рассчитал. И не по учебнику.
- Я талантливый, – засмеялся Наилли, улегся на спину и сложил ладони под голову, поглядывая на Кина снизу вверх. – Угадал твой стиль?
- Угадал, – «проводящий» собрал бумажки стопкой. – Дар от отца передался?
- Нет, – юноша отрицательно повел подбородком. – От мамы. Она водила его корабль. И не только его. Много лет. Рассказывала, что они плавали до самого края северных вод. Мой отец, она и Ланц со своей командой. Он тогда был старпомом. А папа капитаном. Мама смеялась – женщина на корабле – плохая примета, но команда ее любила. Хотя я не понимаю, как она могла…
- Могла что?
- Ничего, – Наили вздохнул, извернулся и потянулся к вазе, примеряясь к очередному яблоку.
Персики и виноград остались нетронутыми, горстку личи и вовсе выбрали и отодвинули под кровать – теперь ягоды торчали из-под края покрывала, как глаза подкроватного монстра, кем-то очень обиженного. Темно-синяя рубашка скомкалась и задралась, показывая вензеля на незагорелой пояснице. Даже при желтоватом свете лампы, смешавшемся с сиреневыми сумерками, линии радужно переливались.