Вестник

но подмёрзший цветок. Фенолог хотел отогреть его, но, когда взял в руки, тот разломился, так как стал хрупким из–за оледенения. Так повлиял на цветок мороз, а ведь происходило это уже в мае…
– Всё, всё, всё… Я вспомнила, спасибо, что помог. Как же я забыла про цветочек?! Наверно, утомилась – нужно полежать без мыслей. И ты тоже чуть отдохни от меня.
– Я не могу устать, я пользуюсь твоей жизненной энергией.
– Так вот как! Ты влез в мой дом, пользуешься моим чердаком безвозмездно, ещё и энергию тыришь. Бандит!
– С ответом нужно подождать, информация обрабатывается.
– Это не информация, это женская логика.
Алиса с улыбкой прикрыла глаза… Проснулась она от лёгкого скрипа двери. В проёме стояла мама и с тревогой смотрела на дочь:
– Ты как?
– Как и всё женское племя: страдаю, но терплю, – и Алиса встала с кресла.
– Ну и ладно, ну и хорошо, – мама обняла дочь.
Они вместе пошли на кухню, на ходу мама перечисляла свои покупки и в конце гордо предъявила пакет с нужными, но жутко дефицитными приобретениями для данной жизненной ситуации:
– Эльвира Корнеевна поспособствовала, переживает, сможешь ли завтра на дачу к ним приехать.
– Конечно, поедем, мама! Вот глупости какие, придумаете тоже.
На следующий день на даче у дяди Олега было запланировано отдохнуть, празднично подкрепиться и торжественно получить подарки. Такое Алиса не пропустит. Поужинав и чуть поболтав о мелочах, они с мамой разошлись по своим норкам, решив, что важную информацию нужно приберечь на завтра.
Прислушавшись, Алиса уловила звук включённого телевизора. Прикинув, идти или нет, решила, что ей и здесь хорошо, включила на «Электронике–012» гибкую пластинку из «Кругозора» с Демисом Руссосом и залезла на любимое кресло. Из динамика полились нежные звуки Souvenirs.
– Ты тут, мой Ангел?
– Да, Лисёнок, вместе с тобой слушаю этот необыкновенный голос греческого соловья.
– Ты прям как мама, с упоением произносишь.
– Сведения взяты из памяти слуха: Артемиос (Демис) Вентурис Руссос родился пятнадцатого июня 1946 года в Александрии (Египет). Он стал первым сыном своих родителей – Нелли и Йоргоса. Вовремя…
– Ой, не мешай, дай послушать.
Она ещё долго выбирала и слушала пластинки, грустя и радуясь с отечественными и зарубежными исполнителями, пока сон не взял своё…
Глава 3
«Москвич–412» пробирался вокруг рытвин по Комсомольской улице Зеленогорска. Дядя Олег усердно выкручивал руль, что–то бубня, и озирался на женщин – не слышат ли они претензии автолюбителя к дороге. Эльвира Корнеевна, снисходительно поглядывая на мужа, изрекла:
– Ты поругайся, поругайся – легче станет. Правда, деньги, что выделяли на ремонт дороги, не вернутся, но это уже заботы не серьёзных органов, а нас, несерьёзных барышень. А потом претензии к нам, где наши наследники. Да после такой дороги мы думаем не о потомстве, а о враче. Ох, мамочка!!!
На очередной рытвине она выдала заковыристую тираду.
– Девочки, извиняюсь за «великий и могучий», но у Пушкина нет описания нашей дороги.
И на очередной яме пообещала, что наследников не будет и у начальника дорог. Так, с шутками и весельем, свернули на Сосновую и остановились возле маленького аккуратного домика весёлого бирюзового цвета. Алиса вышла из машины и, взяв ключи, открыла ворота.
– Вот спасибо, доченька, уж сил нет вылезать из этой табакерки. И когда в профкоме на «Волгу» разро… ну, талон дадут? – и Эльвира Корнеевна сердито посмотрела на мужа.
– Так ведь вот, к седьмому обещали, а там уж по списку, я ведь говорил… а как будет, так будет. Вот, – он трагически развёл руками.
– Я тоже тебе на кухне руками разведу, изверг, – и залилась своим очаровательным смехом.
А дальше настала классика дачного отдыха – с шашлыками, поздравлениями именинницы, убеганием от пчёл (им тоже понравился крымский портвейн, который дядя Олег спасал от них в одиночестве, за что и пострадал) и подарками.
На обратном пути Алиса с любопытством рассматривала коричневые туфли–лодочки из ГДР (каблук – целых четыре сантиметра!), югославский закрытый купальник сиреневого цвета и ещё целую кучу коробочек и свёртков, которые хотелось немедленно распотрошить.
Домой добрались к вечеру, но солнце всё ещё весело сияло: наступали белые ночи. Мама, попрощавшись, закрылась в комнате доделать работу, а Алиса, разложив подарки, уселась за уроки. Начала с физики, задачки по ней были не из учебника – Лариса Александровна их где–то сама отыскивала.
«Итак, что мы имеем? „Какую работу совершает трактор К–700 при перевозке груза на 12 км, если сила тяги двигателя 60 кН? Дано: F = 60 кН, F = 60 кН, 60 000 Н, 12 000 м“. Это у нас, это у нас… И что это у нас?»
– Механическая работа определяется формулой A равно Fs, где A – работа, F – сила, s – пройденный путь. Решалась задача второго апреля, решение было…
– Точно, помню эту задачу, семьсот двадцать мегаджоулей получалось. Ну, давай вспоминать дальше…
Через час все уроки были сделаны, и Алиса, собрав портфель, устроилась в кресле.
– Ну, Ангелок, поболтаем?
– С удовольствием, Лисёнок. Что тебя интересует?
– Ты берёшь ответы из моего подсознания – что–то я видела, что–то слышала. А если их там нет, тогда как?
– Перейду к родовой памяти: твоей матери, отца, деда, прадеда и так далее – без малого тысяча лет твоего рода и памяти родов близких по крови родственников до седьмого колена по любой родовой ветви.
– Ух ты! И я это всё помню? Тут никакой головы не хватит всё уместить.
– Хватит ещё на ближайшие сто пятьдесят тысяч лет, потом устаревшая память будет чиститься и заполняться новой. Сейчас головной мозг используется лишь на три процента от ресурса, и знания, полученные тобой, накапливаются в отдельной, твоей ветви. Они пойдут на пользу всему твоему роду. Углублять знания нужно в чём–то близком к складу твоего мышления: твоя сильная сторона – математика. Постепенно я буду высвобождать знания из подсознания и заполнять рабочие три процента участков головного мозга, сортируя по значимости и степени усложнения. Твоя мать мечтает, чтобы ты училась в НИИ математики и механики Ленинградского государственного университета, который она не смогла окончить потому, что родилась ты.
– Почему именно там?
– За умными машинами будущее.
– А я выдержу? Что–то страшновато.
– Я буду помогать тебе, вечно.
– Что значит «вечно»? Это сколько?
– Для меня это не единица измерения, вечность – неделимая часть бытия, а потому не имеющая начала и конца. В этой части и существуют роды́. А продолжительность бытия наших родов напрямую зависит от накопленной в них информации. И когда я вернусь к себе, я постараюсь объединить наши ветви: знания и опыт обоих носителей укрепят фундамент нового рода.
– Что значит