Князь

подстриженная клинышком, смешно топорщилась вверх. – Выселен с позором из женского коллектива с клеймом «на кой чёрт этот старый хрыч нам тут нужен».
В купе грянул дружный хохот, Иван, вытерев от слёз глаза, подвинулся, предлагая место за столом новому попутчику:
– Чем же вы не угодили нашим прелестницам?
– Их прелести завяли лет тридцать назад, а гонору, как у юных курсисток. Я, с вашего позволения, переоденусь в подобающую дороге униформу, а то полдня парюсь в деловом костюме. Столько «комплиментов» в спину услышал, что не приведи «параллельные плоскости в синусоидальной функции».
– Чего? – Костя изумлённо уставился на Аркадия Львовича.
– Молодой человек, не обращайте на меня внимания. Это я от старорежимных привычек так отвыкаю. Знаете ли, помогает.
Скинув костюм и туфли, он быстро облачился в широкие холщовые штаны и льняную рубаху с затейливой вышивкой по воротнику. Бережно упаковав обувь в бумажный пакет, он достал теннисные туфли и, удовлетворившись наступившим комфортом, уселся, на предложенное Иваном место. Костя оценивающим взглядом окинул «педагога». Чуть покривился, глядя на «вышиванку», и ехидно заметил:
– Далековато, вы, «учитель словесности», от «культурной столицы» Советского государства забрались. Да и время сейчас такое… Чем же вы вблизи границы занимались?
Аркадий Львович, хрустя куриной лапкой, любезно предложенной Иваном, вопросительно взглянул на Константина. Встретившись с холодным взглядом военного, чуть смутился:
– Да, время смутное, неспокойное. У нас, учителей словесности, в Киеве был семинар на тему, как ликвидировать неграмотность в государстве. Лишь образованные граждане смогут довершить грандиозные начинания государства и овладеть сложными станками и машинами, укрепляя экономическую мощь Советского Союза. Сильная экономика – это опора государства.
– Разве у нас плохое образование?
– Хорошее в городах, в деревнях – похуже, а в республиках Кавказа и Средней Азии так просто отвратительное. Родители в этих республиках, сами плохо знают русскую речь, а полученное в школе не достаточно для освоения технической специальности, так как оно в основном на русском языке. Учащийся должен не только знать, но и понимать технические термины. Когда в стране…
В это время послышались гулкие разрывы, вой пикирующих самолётов и барабанная дробь пуль по крыше вагона. Поезд, несколько раз дёрнувшись, остановился. А потом вагон тряхануло от сильного взрыва, и наступила темнота…
Глава 3
Сознание возвращалось тяжело: голова гудела, в ушах звенело, тело отказывалось шевелиться. Наступившая темнота давила на сознание. Собравшись, Костя попробовал пошевелить руками. С трудом, но ему это удалось. Проделав то же самое с ногами, он успокоился. Потянуло свежим воздухом вперемежку с гарью и ещё чем-то странным, вызывающим отвращение:
– Есть кто живой?
– Есть, – где-то рядом раздалось тяжёлое дыхание Ивана, шарившего по верхней полке. – Тёмка, ты где?
– Да в порядке у меня всё, дядька Иван, – голос парня раздался снизу, от двери, – и учитель здесь, со мной.
– Вот шельмец! И когда вниз спрыгнуть успел? Да ещё и учителя с собой прихватил, за компанию.
Постепенно облако пыли, поднятое взрывом, осело. Сквозь покрытое трещинами окно стал различаться дневной свет. Костя попробовал приоткрыть дверь купе, она даже не пошевелилась.
– Через двери выйти не получится. Иван, попробуй стекло выдавить, нужно спешить.
– А теперь-то что за спешка, по-моему, паровоз разбомбили, – казак тяжело вздохнул, но всё же двинулся к окну, прихватив с собой столик.
Двумя ударами выбив окно, он, обернув руку шторкой с него, вытащил остатки стёкол из рамы. Вагон стоял, накренившись с насыпи, и удерживался лишь другими вагонами, чтобы не рухнуть с неё. Иван, поглядев по сторонам, повернулся к спутникам:
– Дело – дрянь. Нужно срочно отсюда выбираться, пока не завалились, да и помочь другим стоит, ишь как всё разворотило.
Крякнув, он полез в окно, по дороге выдавая тирады о больших казаках и маленьких окнах. Следом выбрался Костя, и уже вдвоём они помогли покинуть вагон Аркадию Львовичу, который после случившегося не произнёс ещё ни одного слова. Иван, заглянув в окно и отыскав взглядом Тёму, кивнул на полки:
– Поклажу тоже покидай.
Приняв у него свой рюкзак, Темкин чемодан и саквояж учителя, Иван вопросительно посмотрел на парня, выпихивающего в окно узел с одеялами и простынями:
– А это зачем?
– Так мало ли, раненые? Перевязать, укрыть.
– А, ну ладно, давай сам вылазь, что-то не- спокойно мне.
Положив узел, он повернулся к окну, протягивая для помощи руки, и чертыхнулся, увидев парня, стоящего рядом с ним и отряхивающего штаны:
– Вот, живчик, всё не могу привыкнуть к твоим штучкам. М-да…
Костя, поправляя вещмешок и оглядываясь вокруг, вдруг застыл и поднял руку:
– Тихо.
Вдали послышался какой-то гул, и всё вокруг наполнилось треском выстрелов. На грани видимости, из-за поднятой взрывами пыли показались несколько танков в окружении солдат. Вся колонна немцев двинулась вдоль разбомбленного эшелона в сторону балки, через которую виднелся мост. С той стороны слышались редкие винтовочные выстрелы и стрёкот «максима», бившего короткими очередями. Танки скрылись за вагонами и теперь двигались по правой стороне эшелона. Костя приник к колёсам вагона и продолжил наблюдение за колонной, двигавшейся по другой стороне состава. В сторону моста бежали уцелевшие пассажиры, ища спасения от надвигающейся опасности. Со стороны вагонов послышались два выстрела, и танк, остановившись, стал медленно поворачивать башню. Костя зло выругался:
– Куда же ты, дурень, по железу из пистолета палишь. Это же…
И тут он замолчал, осознав, что сейчас будет:
– Ох, ма… Все бегом от вагона!
Подхватив под руку учителя, он рванул к кромке леса. Позади, тяжело дыша под узлами, топал Иван, сбоку, их поддерживая и таща чемодан, бежал Тёма. Со стороны вагона раздался выстрел танка и эшелон со скрежетом, подымая облако пыли, сполз с насыпи. Остановившись на краю леса и тяжело дыша, держась за деревья, мужчины повернулись к разрушенному поезду. Состав лежал на боку под насыпью, всё поле было усыпано телами пассажиров. Выстрелы от моста стихли, и первый танк въехал на него. В это время раздался оглушительный взрыв. Танк вместе с мостом приподняло над балкой, а затем они с чудовищным грохотом обрушились вниз. Костя повернулся к попутчикам:
– Нужно уходить, похоже, какие-то части немцев к нам в тыл прорвались.
Взяв у Ивана один узел, он направился вглубь леса. Все потянулись следом, настороженно озираясь вокруг.
Шли молча, разговаривать не хотелось, каждый переваривал происшедшее про себя. На берегу небольшого ручья остановились. Лес начинал редеть, под ногами захлюпало. Встретить ночь посреди болота совсем не улыбалось. От места бомбёжки ушли километров на пять, да и вряд ли немцы сунутся в лес. Потому, наломав еловых лап, устроились на отдых под раскидистой ёлкой. Проведя ревизию багажа,