Мой выбор (СИ)

Приехали. Память отшибло, что ли?!
— Вообще-то хотелось... Я не отказался тогда ни от дайвинга, ни от тебя, забыл?! – не хотелось в ответ повышать голос, но Женя зацепил больное.
— Ну, значит, ты сильнее. Потому что я готов отказаться. Я не смогу сесть на мотоцикл, и меньше всего на свете мне сейчас нужно продавать их другим.
— Да кто тебе сказал, что не сможешь?! Блять, это дурдом просто, ну что ты, как маленький! Люди и после худших травм встают и бегут вперёд. Че ты себя в паралитики записал?!
Макс в сердцах пнул диван, не зная, где ещё взять терпения и сил. Как же его бесила вся эта ситуация...
— Отказаться он готов... От меня тоже, может, откажешься?!
Давай, разозлись уже.
В ответ тишина.
Приехали.
— Вот оно что... Значит, есть уже такие мысли...
Макс обернулся к Жене. Тот вцепился в подлокотники кресла так, что пальцы побелели, и смотрел куда угодно, но не на мужа.
— Макс, я не чувствую ничего. Вообще, понимаешь? Я пытался... С утра тишина, от порно никакой реакции. Я даже подрочить не могу. Оно тебе надо?
Вот и полезло наружу все, о чем молчали. Все недосказанное. Макс почувствовал, как зашевелились волосы на затылке. И к горлу слезы подступили. Мужик, блять.
— Думаешь, меня проблемы в постели напугать могут? Зашибись, че... Хорошего ты обо мне мнения. Конечно, я же с членом твоим живу, а не с тобой. Я поэтому чуть сам не сдох, пока ты в коме лежал. Это мне чисто потрахаться хотелось. Господи...
Ноги подкосились как-то очень резко, пришлось схватиться за спинку дивана. Не готовы они были к такому разговору, оба были не готовы. Остановиться бы, пока лишнего не ляпнули. Макс тряхнул головой, приводя мысли в порядок.
— Жень, ты устал просто. Не можешь ты так и правда думать. Эти уроды тебе аварию устроили, а ты им магазин хочешь продать? Решил один остаться, потому что член не стоит? Жень... Я же люблю тебя, дурак ты упрямый.
Нужно было что-то сделать, спасать ситуацию, найти аргумент. Что угодно, лишь бы изгнать эту дебильную мысль о погребении себя заживо. Макс перепрыгнул через диван, не тратя время на то, чтобы его обходить, и не давая Жене опомниться, прижался губами к его рту, зарываясь пальцами в волосы на затылке. Как утопающий хватает ртом последний в жизни глоток воздуха.
Женя ответил на поцелуй, обхватывая руками голову Макса и прижимая к себе, ответил нежно, трепетно, вкладывая в поцелуй всю силу своего чувства. И тут же оттолкнул его от себя. Глаза блестели, губы дрожали. Сердце билось как бешеное.
— Я калека, kedves. Импотент. Не нужен я тебе. Уходи лучше сейчас.
Считается, что у ядерного взрыва нет своего звука, скорее всего потому, что все живое в округе глохнет. Макс не был специалистом, но в эту секунду осознал, что теория про взрыв – правда. Его накрыло так, как ни при одном взрыве случиться не могло, и полностью оглушило. И если до этой секунды ему казалось, что все плохо, то теперь сознание совершенно точно дало понять – плохо будет сейчас.
Захотелось что-нибудь разбить, желательно о женину голову. А потом прижать его к себе и не отпускать. Какой глобальный, всепоглощающий идиотизм. Ноги сами вынесли его в коридор и опомнился он, когда в руках оказался ключ от квартиры. Макс посмотрел на сталь у себя в руке, а затем в сторону Жени, так и сидевшего на том же месте.
— Не, Жень. Ты не дурак. Ты в конец охуел.
Макс уже вышел из подъезда, а в ушах все ещё звучал удар от захлопнувшейся двери. Прекрасный день, зашибись просто. Осталось кого-нить убить, чтобы совсем все было идеально. И машина как на зло у Самсона осталась.
В подобной ситуации всегда было два варианта: страдать или бухать. Правда, из второго обычно вытекало первое, но по крайней мере был шанс не наделать глупостей. Тем более, что пытаться сейчас говорить с Женей было бесполезно. Нужно подумать. И выпить, желательно в компании. Самсон был не вариантом, нужно лицо незаинтересованное.
Макс достал телефон, вызвал такси и пока ждал машину, сидя на бордюре, набрал ещё один номер.
 
— Шнайдер.
— Привет, это Макс. Есть предложение. Не хочешь со мной выпить?
====== Глава 13 ======
День тридцатый
Есть такая старая и очень известная серия анекдотов про то, как муж возвращается домой, а жена с любовником. Вариации на тему бывают и смешные, и не очень, и откровенно тупые, и похабные. Всякие. Но вот если задуматься, из сюжета можно было бы сделать истории намного интереснее и смешнее, независимо от того, насколько ситуация жизненна. Например, муж возвращается, а жена не с любовником, а с любовницей. Или там вообще не жена, а тёща. С любовником и любовницей одновременно. Или тесть с любовником тёщи. Короче говоря, вариантов тьма, и все они были бы забавнее банальных жены с любовником.
С какой стати именно такие мысли пронеслись в голове Макса, когда он открыл дверь кабинета в “Мештер и моторс”, понять было сложно. Наверное, все дело в собственных растрепанных чувствах и выпитом до этого эле. Иначе он никак не мог себе объяснить эту анекдотическую философию при виде полуголого Ганса, пытающегося быстро застегнуть джинсы, и неизвестной девицы, разложенной на столе в самой недвусмысленной позе. Когда Макс открыл дверь, парочка была в самой активной стадии древнейшего библейского процесса и совершенно не ждала зрителей. Увидев вошедшего первой, девушка взвизгнула и попыталась прикрыться, а Ганс, чертыхаяся и одновременно извиняясь перед Максом, потянулся к спущенным до колен джинсам, старательно прикрывая свои самые ценные части тела.
Макс оказался настолько не готов к подобному зрелищу, что так и замер на пороге, чувствуя, как мозг, гоняющий мрачные, безрадостные мысли по кругу, завис и отрубился. Из подсознания начала вылезать та самая анекдотическая чушь, что было очень кстати, поскольку внимание расфокусировалось и вид полуголых любовников в памяти не отложился. Когда к Максу вернулась способность соображать, Ганс с подружкой уже стояли перед столом почти по стойке смирно с видом невинных пионеров-ударников производства.
— Макс, прости, я не думал, что ты сегодня приедешь. Это Катарина, моя девушка. Мы тут... Короче, неудобно получилось, извини.
Ганс говорил быстро, посматривая то на Макса, то на свою пассию, и вид у него был настолько виноватый, что Максу даже стало его почти жаль. Почти. Если бы этот гад не сливал всю информацию Бахофнеру, его можно было бы пожалеть. Хотя неудобная ситуация вполне играла на руку Савельеву, позволяя выпроводить Шлицера вон без лишних расшаркиваний. Руки чесались зачистить ему морду и объяснить, кто он есть и куда может засунуть своё предательство, но договор со Шнайдером пока не раскрываться оставался в силе. Так что Макс выплюнул что-то короткое из разряда “ничего страшного” и дал парочке ретироваться, по ходу заметив про себя, что в отличии от Ганса девица виноватой не выглядела совсем. Скорее разочарованной. Ну да и пес с ними.
Кто первым придумал завести здесь бар? Точно не Женя. Кажется, это был Самсон, когда присматривал за магазином, пока Женя и Макс были на Бали. По возвращении они обнаружили в ящике стола бутылки с самым популярным элем из “Стаут и Ко”. Как объяснил Самсон, не грех иногда и умаслить несговорчивого клиента. С того момента коллекция в столе пополнилась напитками более крепкими, правда, случая открыть хоть одну бутылку не было. И вот за прошедший месяц Макс уже второй раз намеревался нарушить сухой закон. Состояние к этому моменту было уже настолько поганое, что размышления на тему о выборе напитка просто отсутствовали. Напиться и забыться. Так, может, и Шнайдера зря звал? В таком деле он лишний, только отвлекать будет. Макс уже задумался, а не отменить ли вообще назначенную встречу и не нажраться ли от души, в гордом одиночестве, но тут дверь кабинета открылась.
 
— К тебе имеет какое-нибудь отношение выражение лица вашего помощника Ганса? Вышел с таким видом, будто его прилюдно изнасиловали. Или это из-за девушки? – Эрик прикрыл за собой дверь и сдернул с плеча спортивный рюкзак. – Привет.