Его ледяное высочество (СИ)

— Мастер Драко поругался с мистером Люциусом и трансгрессировал из поместья.
— Он давно не посылал за мной, — сказала она, рассчитывая, что эльф расскажет еще что-нибудь. Конечно, Драко просто не желал видеть ее. Дверь в его комнату была закрыта всякий раз, когда Гермиона подходила к ней.
— Он не появлялся в поместье уже неделю, — сказал эльф.
Стоило спросить раньше, а не мучиться ожиданием.
— О нем ничего не известно?
— Мистер Люциус не беспокоится, значит, Мастер Драко ушел к друзьям.
Он ушел к друзьям, а она тут места себе не находит!
Когда эльфы ушли, Гермиона осталась на кухне, чтобы заварить себе чай. Ей некуда было пойти, нечего было читать. Она только и могла, что думать и ждать.
Неужели пара разговоров и презрительный поцелуй могли заставить ждать кого-то? С Гарри и Роном она общалась много лет и никогда не чувствовала это странное тянущее желание увидеться. С Малфоем они были настолько чужими людьми, что было удивительно, как она могла вообще думать о нем. У них было разное социальное положение: он чистокровный, она маглорожденная. Он учился на Слизерине, она — на Гриффиндоре. У них были разные друзья. Разные стороны на войне. Она нарушала правила. Он жаловался папочке. Она хотела нравиться людям и учителям. Он, как будто нарочно, бросал всем вызов: задевал их компанию, называл Макгонагалл старухой, ненавидел Хагрида. У нее были четкие планы на будущее; она знала, что хочет, как этого достичь и с кем для этого дружить. Он связался с Пожирателями. У нее была любящая семья. Его отцом был Люциус Малфой. У нее был отец. Его отец сидел в тюрьме, пока он в одиночку пытался убить директора. Она стерла своим родителям память, чтобы продолжать бороться. Он остается с родителями. Она постоянно думает о нем. Он…
— Гермиона, — прозвучал тоненький голосок.
— Что случилось?
— Мастер Драко хочет видеть Гермиону.
— Прямо сейчас? — руки вдруг стали слабыми, и ей пришлось сильно сжать чашку с остывшим чаем, чтобы не уронить ее.
— Мастер Драко только что вернулся и просил Типпи привести Гермиону.
— Ночью?
— Мастер Драко просил привести Гермиону прямо сейчас.
Он не вспоминал о ней всю неделю. Зачем она понадобилась ему сейчас? Как ей говорить с ним? Она испытывала непривычное чувство тяги и смущения одновременно.
Эльф трансгрессировал их в комнату, а затем исчез, оставив ее с Малфоем вдвоем.
Драко расслабленно стоял посередине комнаты. Он был одет в свою обычную дорогую одежду, но даже в пиджаке выглядел как-то помято. Волосы лежали в беспорядке, а ткань у локтя была протерта, будто Драко падал и пытался притормозить рукой.
— Малфой… — не дождавшись, когда он обратит на нее внимание, позвала она.
Драко обернулся. Он выглядел усталым.
— Соскучилась? — усмехнулся он.
— Что ты хотел?
Он оглядел ее. В его глазах появилось странное выражение. Сжал губы. Моргнул, как будто не понимая, где находится. Впился в нее глазами.
— Но ты же не уйдешь, — как-то очень медленно проговорил он, словно и не слышал ее вопрос.
Господи, да он пьян.
Малфой приблизился. Его запах внезапно затуманивает сознание. Он подается к ней. Наклоняется к лицу. Это кажется очень знакомым. Она утонет в нем, если только он прикоснется к ней. Острое дежавю. Если она поддастся, то не сможет выплыть. Она точно это знает… Словно уже переживала это в прошлом.
Гермиона отвернулась от него, не желая испытывать себя. Драко скользнул губами по щеке и отстранился.
Он, кажется, совершенно не расстроился, что она отвергла его поцелуй. Ничего не говоря, снял пиджак, бросил на пол, расстегнул верхние пуговицы рубашки. Несколько раз глубоко втянул воздух ртом. Затем упал на диван. Он выглядел не так, как обычно. Лихорадочный невидящий взгляд, едва заметная дрожь по телу. В школе после тренировки он не раз был растрепанным и усталым, но сегодня что-то было не так. Гермиона внезапно поняла, что когда он приблизился, от него не пахло алкоголем.
— Тебя пытали Круциатусом, — осознала она. Малфой взглянул зло. — Я позову твоего отца.
 
— Нет!
— Тебе нужна помощь, Драко. Я знаю.
— Не смей! Я справлюсь сам, — он попытался встать, но тут же упал на диван. — Это был не самый худший Круциатус в моей жизни.
— Ты трансгрессировал в таком состоянии?
Она помнила, что чувствовала после Круциатуса, и как теряла сознание от боли. Ему повезло, что он не отключился и его не расщепило при переходе.
— А надо было остаться там? — бросил Драко, моргая и пытаясь встать.
— Зачем ты меня позвал?
— Моя палочка… — он перевел дыхание, продолжая медленно моргать, — там осталось заклинание.
— Какое?
— Снимает… последствия Круциатуса, — властно сказал он. — Ты его почувствуешь.
— Может, лучше позвать эльфов?
— Не вздумай звать эльфов! Они расскажут отцу… Черт, Грейнд…
Он рывком встал. Наклонился, поднял пиджак и вынул палочку из внутреннего кармана. Гермиона схватилась за протянутое древко. Оно как-то очень легко, слишком легко вошло в руку. Гермиона поняла почему: Малфой скользнул по ней ладонью и стал заваливаться на нее. Он был тяжелым, рука, в которой он держал палочку ледяной, а на лице можно было разглядеть лопнувшие сосуды и капли пота.
— Черт! — он попытался встать, хватаясь за нее.
Ей удалось дотащить его до дивана. Он закрыл глаза и стал заваливаться на бок.
— Драко, — позвала Гермиона, начиная беспокоиться. — Малфой!
Он не отвечал. Он был без сознания.
Его палочка у нее.
В руках ощущалось волшебство — знакомое пульсирующее тепло, хоть и не ее собственное. Как давно она мечтала снова использовать магию! Все то, что кипело в ней, но без палочки не находило выхода. Теперь у нее была палочка Малфоя, полная его энергии и неизвестных ей заклинаний.
Нет, она не собиралась искать то заклинание, о котором он ей говорил, по крайней мере, пока не свяжет его. Ему надо было попросить помощи эльфов. Она не позволит ему умереть от остановки сердца или асфиксии, но и свой шанс сбежать не упустит.
Надо наложить на него заклинание, чтобы он не мог помешать ей. Не сильное, чтобы ему не стало хуже. Или подождать, когда он очнется, и заставить его помочь выбраться? В конце концов, она не знала, как снять чары с коридора, а лезть через камин было слишком рискованно. Если Малфой не солгал, то чтобы трансгрессировать, ей надо добраться до той поляны, где он ее… где она собирала колокольчики.
Гермиона взмахнула рукой: для начала надо связать Малфоя.
Палочка в ее руках, но заклинание не шло в голову. Гермиона, всегда собранная, всегда знающая лучше других, что делать, всегда первая, не могла вспомнить простое заклинание связывания. И оглушающее. Никакое. В голове было пусто. Возможно, дело вовсе не в ней, а в палочке. Даже его палочка не желает ей подчиняться! Гермиона постаралась настроиться на нее.
Через некоторое время она почувствовала силу, очень мощную, несколько грубую, но неожиданно приятную и светлую. Она думала, что с палочкой Малфоя ей придется бороться с темными потоками, но ничего подобного не случилось. Его палочка явно не палочка темного мага. И, возможно, ей стоило пересмотреть свое мнение о Драко. Но он пытался убить Дамбл… Он называл ее гряз… он смотрел, как ее пыта… ох!.. Сила вибрировала в ее руке… Даже жаль, что эта мощь так глупо тратится.
Внезапно она почувствовала, что Драко смотрит на нее. Его взгляд был затравлен и полон ярости, по лицу текли слезы. Он развернулся.
— Кру… — услышала его голос.
— Сектумсемпра, — прозвучало за ее спиной, и она увидела Гарри.
Она глядела в зеркало.
 
— Я не хотел, Гермиона, я, правда, не хотел, — сказал Гарри.
Она больше не видела Малфоя, но точно знала, что произошло.
Лицо Драко снова возникло перед внутренним взором. Он захлебывался рыданиями и не замечал ее.
Гермиона навела палочку.
— Ты можешь послать в него Сектумсемпра, — услышала она собственный голос. — Он это заслужил.