Заслужить любовь

— Да, я юрист, — объявила она и, затаив дыхание, ждала его реакции. Чейз нахмурился.
— Я считал тебя секретаршей, — произнес он, и сердце ее ушло в пятки. Между секретаршей и юристом — большая разница. Какое объяснение придумать?
Румянец залил ее щеки.
— Не припоминаю, чтобы я такое говорила, — ответила она правдиво, надеясь, что он не заметит, как дрожит ее голос.
К ее большому удивлению, Чейз смутился.
— Не говорила. Просто, когда ты сказала, что работаешь в юридической фирме, я решил, что ты секретарша.
Таше стало дурно: ее сестра не только назвалась ее именем, но и присвоила себе ее профессию. Не совсем, конечно. Она не смогла бы сойти за юриста. Без сомнения, Наталья посчитала, что так у нее больше шансов с Чейзом. Слава Богу, между ложью Натальи и предположением Чейза осталось достаточно места для ее правды.
— Я думала, что юрист в состоянии не только делать предположения! — Она нервно вздернула подбородок, а в серых глазах Чейза вдруг блеснули искорки.
— Признаю свою вину, но меня оправдывают смягчающие обстоятельства, — произнес он хитро.
— Какие обстоятельства? — спросила она с сомнением, и его губы расплылись в улыбке.
— Когда ты рядом, я плохо соображаю.
— Мне это знакомо, — ответила она с глубоким вздохом. — А опоздала я потому, что увлеклась расследованием и потеряла счет времени.
Серые глаза хитро улыбались.
— Теперь я все знаю, — заявил Чейз, и Таша усмехнулась. — Ты выиграла дело? В ее глазах блеснула гордость.
— Да.
— Без ложной скромности?
— Я хороша во всем, что делаю. Чейз развел руками.
— Не сомневаюсь. Так чем ты занимаешься, уголовным правом?
Таша покачала головой.
— Гражданским. И в отличие от тебя не стремлюсь попадать в заголовки новостей, — заметила она иронично.
— По-твоему, я ищу популярности? — спросил он и в ответ получил строгий взгляд.
— По всему видно, что ты ее не избегаешь. Думаю, тебе приятно любоваться на себя в газетах и на экране телевизора. — Она знала, что это не так, иначе видела бы его фотографии намного чаще. Но сейчас не время прекращать атаку.
— Да за кого ты меня принимаешь? — произнес он хмуро, но по ее смеху понял, что она защищалась. — Никак я прощен?
— Пока нет, но я подумаю. Ее сердце забилось при виде провоцирующей хитринки в его глазах.
— Думай, но не слишком долго, — предупредил он, и Таша с подозрением воззрилась на него:
— Почему?
— Я тебе скажу.
Его взгляд остановился на ее губах, и она нервно облизнула их. Прежде чем заговорить, ей пришлось проглотить комок в горле.
— Ты становишься невыносимым! — воскликнула она.
Чейз вздохнул и провел рукой по слипшимся волосам.
— Я скучал по тебе, черт возьми. Это признание перевернуло ей душу.
— Чейз! — вздохнула она беспомощно, чувствуя, что сердце ее становится мягким как воск. Она тоже скучала.
Он протянул ей руку с легкой улыбкой.
— Почему бы тебе не подойти и не дать мне возможность нормально с тобой поздороваться?
Ее не требовалось больше подгонять. Дотронувшись до его руки, она потеряла контроль над собой.
— Ты слишком далеко, — раздался его низкий голос, и она, послушная его руке, опустилась на колени рядом с креслом. — Так лучше. — Довольный собой, он коснулся ладонями щек Таши и повернул ее лицо к себе. — Я уже и не верил, что мы останемся одни. Я хочу, чтобы ты меня поцеловала, как следует, мне надоело, что ты чмокаешь меня в щеку.
Таша тихо застонала. Последнее время они в самом деле не оставались наедине, и ей удавалось лишь мимолетно поцеловать Чейза. Это выводило его из себя.
— Я… — У нее задрожали губы.
— Ради Бога, Таша, замолчи и поцелуй меня. Я по тебе с ума схожу! — страстно воскликнул Чейз, и Таша опять издала легкий стон.
— Чейз… — Его имя прозвучало как томный вздох, она положила руки на его широкую грудь и почувствовала, как он вздрогнул от этого прикосновения. Ташу обрадовала такая реакция, а потом ощущение его губ, движения его языка заставили ее совершенно забыться.
Ее рот приоткрылся. Его язык дразнил и ласкал, разжигая огонь во всем теле. Ее руки скользнули по его шелковой пижамной куртке, она вцепилась в него, пытаясь удержаться, потому что земля уходила из-под ног.
Бог знает, чем бы это закончилось, если бы раздавшийся в коридоре лязг металла не заставил их вздрогнуть и оторваться друг от друга. Но взгляд свой Таша так и не смогла от него отвести.
— Не смотри так, — простонал Чейз, но, когда она в смущении опустила ресницы, взял ее лицо в ладони. — Нет, смотри, как захочешь. О, эти глаза! Мне мало тебя! Чертова палата, здесь нельзя уединиться даже на минуту.
То были ее сокровенные мысли, и Таша вздохнула.
— Похоже, нам стоит остерегаться даже смотреть друг на друга, — произнесла она с усмешкой.
— Неужели? — Его палец скользил по ее губам.
— Да нет, шучу, — прошептала она честно, и Чейз прижался головой к ее лбу.
— Ты догадываешься, как сильно я тебя люблю?
Хорошо, что он не видел, как она поморщилась. Его влечет к ней, но это не любовь. Хотя может превратиться в любовь, если она поведет себя честно. Надо надеяться, он забудет Наталью и полюбит ее. Медленно, но верно, она вытесняет сестру из его памяти. Ведь сейчас его влечет именно к ней, Таше.
— Так же сильно, как я люблю тебя? — прошептала она в ответ.
С удовлетворенным вздохом Чейз откинулся на спинку кресла.
— Я должен тебе признаться… — произнес он, и ее сердце испуганно сжалось.
— Мне стоит волноваться? — попыталась она пошутить.
— Нет, — улыбнулся он. — Если кому и стоит, так только мне.
Таша облегченно вздохнула.
— Правда? Это интересно. Расскажи-ка.
— Только не забывай, что я слабый и больной, — закатил он глаза.
Ответом ему была ослепительная улыбка.
— Для больного ты неплохо целуешься! Глаза его вспыхнули.
— Не смущай меня.
— Извини. Буду паинькой.
— Только смотри, не переборщи. Так о чем я?
— Ты хотел сделать признание. Он принял серьезный вид.
— Так вот. Познакомившись с тобой, солнышко мое, я влюбился в твою внешность. Ты так красива, что я влюбился прежде, чем осознал, что происходит. Но теперь…
У Таши бешено заколотилось сердце.
— А теперь? — спросила она робко. Чейз нежно провел пальцем по ее щеке.
— Теперь я понял, как прекрасна ты внутри, и с каждым разом влюбляюсь в тебя все сильнее и сильнее, — закончил он с прямотой, перевернувшей ее душу.
Таша обняла его за шею и прижалась лицом к плечу. Такого она не ожидала. Он сам обозначил границу: до и после аварии. Ему понравилась внешность Натальи, но сейчас он любит ее, Ташу.
— Тебе было приятно это услышать? — Чейз провел руками по ее волосам и прижался щекой к их шелку.
Таша рассмеялась и подняла голову.
— Ты и не представляешь, что для меня значат твои слова.
Он снова нежно коснулся пальцем ее губ.
— Думаю, я догадываюсь. — Он наклонился поцеловать ее, но не страстно, а с нежностью, говорящей о глубоких чувствах.
Они улыбались друг другу, когда настойчивый стук в дверь заставил их обернуться. На пороге стояли родители Чейза.
— Можно, сынок? Или лучше зайти попозже? — Глаза Джона Калдера озорно
блеснули.
Таша отошла от кровати, когда Чейз жестом пригласил их войти.
— Ты все получил? — спросил он отца заговорщицким тоном, и тот указал на карман.
— Все подписано и упаковано, сынок. Ты сказал ей?
— Что сказал? — Таша обвела их недоуменным взглядом. — В чем дело?
— Значит, не сказал! Вот и хорошо. Я хотела увидеть ее реакцию, — воскликнула мать Чейза, устраиваясь поудобнее на краю кровати. — Ну давай же, — подтолкнула она сына.
— Спасибо, — улыбнулся Чейз, и, когда наконец поднял глаза на Ташу, та уже была готова лопнуть от любопытства. — Во-первых, в понедельник они выпустят меня из этой тюрьмы.
— Здорово. Ты перестанешь досаждать медсестрам.