Двенадцать часов по полудни (СИ)

Герман задирает мою длинную футболку, и я остаюсь полностью открытым. Сгибаю ноги в коленях, а потом обхватываю его ими, притягиваю к себе. Герману это нравится.
Мне, честно, плевать, что он там делает, но замечаю, что Герман проворно избавляется от джинс.
И тут он останавливается, но не слезает с меня. Я по-прежнему держу Германа ногами.
— Что такое? — Спрашиваю я.
— Мне не нравится все это.
— Что?
— Что ты притворяешься.
Я перевожу дыхание, разжимаю ноги и отпускаю его. Герман выпрямляется, что-то чертит пальцем на моем животе. Интересно, это он всегда такой или только сегодня? Лучше бы без этих соплей обошелся.
— Это было бы безумием, если бы я к тебе испытывал что-то из нежных чувств в таких обстоятельствах. Ты хотя бы красивый, хоть на этом спасибо. — Я тоже принимаю сидячее положение. — Если все наши договоренности останутся в силе, то я буду хорошим любовником.
Сам целую Германа, представляя на его месте Дениса. С чувствами ничего не поделаешь. Денис все еще желанен для меня.
Заваливаюсь на спину, увлекая за собой Германа. Он уже возбужден и, возможно, все удастся сделать быстро.
— Ну, приступай.
Я снова сгибаю ноги. Герман не соврал. Он действительно старается не делать мне больно. Растягивает вполне себе умело, да и входит пока что осторожно.
— Ты что, без смазки? — Пугаюсь я.
— Почему же? Просто ты, милый часто отвлекаешься от процесса и не заметил.
Герман даже демонстрирует мне маленькую баночку. Вот съехидничать бы по поводу такой заботы, но боюсь. Но приготовился же. Заранее знал?
Герман начинает двигаться, а я ему помогаю, самостоятельно насаживаясь. Пускай он отметит мое хорошее поведение.
— Постой. — Говорит он. — Не двигайся.
Я покорно замираю, чувствую, как Герман выходит из меня и снова пускает в дело пальцы. То он просовывает их в меня, то прикасается ими к члену в разных местах. От некоторых прикосновений у меня внутри что-то начинает скручиваться в пульсирующий комок, но Герман меняет положение пальцев и все проходит. От такого чувства я вздрагиваю и Герман довольно улыбается.
— А сейчас будет салют. — Говорит он.
Герман снова в меня входит, но уже немного под другим углом. Ощущения совершенно другие. Герман двигается и его глаза уже прикрыты от удовольствия.
У меня стоит, мне временами становится приятно, но обещанного салюта нет.
Герман поднимает мои ноги немного вверх и тут меня накрывает. Из меня вырывается стон, а перед глазами появляются искры от удовольствия. Я такого даже с Денисом не испытывал. Это что-то невероятное.
— Быстрее. — Прошу я Германа вполне искренне.
Он ускоряет темп, и я уже прогибаюсь в спине, стону во весь голос, сжимаю в кулаке край моей футболки. Потом тяну руку к своему члену и начинаю себе надрачивать.
От наших движений даже матрас съехал немного в сторону, а мы наполовину сползли с него.
Герман замирает и кончает в меня. Выходит и при этом во мне снова все взрывается.
— Дай сюда. — Хрипит он.
Герман отдирает мою руку от моего же члена и начинает надрачивать мне сам. Делает он это превосходно, и скоро я кончаю ему в руку, в последний раз выгнув спину.
Герман отодвигается от меня. Садится на пол и облокачивается спиной об стену. Мы переводим дыхание.
Я лежу весь в сперме, и меня это немного раздражает. Интересно, он разрешит мне еще раз помыться?
— Теперь мне опять в душ надо.
— Хорошо. — Герман притягивает к себе мое полотенце и начинает им вытираться. — Насчет завтрашнего дня…
Я поднимаю голову, чтобы лучше его слышать.
— Завтра тоже съездим кое-куда, понял?
— Да. Зачем?
— Узнаешь.
Я усаживаюсь.
— Скорее всего, ты меня просто убьешь. — Все-таки произношу я свои опасения.
Герман поднимается, делает шаг ко мне и присаживается рядом. Все еще голый, но почти чистый. Я автоматически расправляю на себе перемятую футболку.
— А ты не подумал о том, что я остановил себя еще до того, как ты предложил мне себя?
— И что?
— А то, что я не хочу, чтобы ты умирал. Тем более из-за Дениса. Помоги мне, и я помогу тебе.
 
— Но если ты меня отпустишь, то почему не сейчас?
— Потому что ты мне еще нужен. Потерпи.
— Хотя бы…
— Что? — спрашивает он уже раздраженно.
— Свободы побольше. — Я сдуваюсь вконец.
Герман собирает свои вещи. Молча.
— Хотя бы отцепи меня или руку поменяй, а то у меня на этой уже мозоль. Ты же обещал.
Я показываю руку для полной убедительности.
— Сейчас, только всполоснуть.
Не успеваю и открыть рта, как Герман уже выходит за дверь.
Остаюсь один. Зверею и рычу в голос, как ненормальный, падая на матрас и утыкаясь носом в уже грязную ткань.
========== Глава 6 ==========
Утро наступило очень быстро, хотя и так всю ночь не спал. Герман половину ночи ходил по гостиной и с кем-то разговаривал, иногда ругался, орал. И обязательно тогда, когда я уже начинал засыпать.
С утра нервный не только он, но и я.
И уже я мечусь по запертой комнате, когда поворачивается ключ и открывается дверь. Герман останавливается в дверях, прислоняется плечом к косяку.
Подхожу к своему матрасу и усаживаюсь на него, почти падаю. Под руки попадается мой баллончик, и я начинаю его нервно вертеть. Я уже в той одежде, которую он мне дал. Футболку сложил аккуратно и положил около двери. Теперь она у Германа под ногами.
 — Что? — спрашиваю у него. Зачем-то же он зашел. Вчера он мне обещал таинственную поездку. Я как бы готов. Даже морально. Почти.
Он подходит ближе и кидает мне под ноги старые бело-синие кеды, которые все это время держал за шнурки.
 — Только это твоего размера. — Говорит он, как бы даже извиняясь за такую рвань.
 — Плевать. Надевать? — все-таки уточняю, но уже тянусь к обуви. Я тут уже сколько? С неделю? И все босиком. Даже вчера он меня убивать возил босиком.
Герман кивает.
Тянусь за одним, потом за другим. Натягиваю их, медленно шнурую, поглядывая на Германа. Сердце снова как будто коркой покрывается от страха.
— Ты меня сегодня не убьешь? — спрашиваю вполне серьезно. Он только покачивает головой, слегка хмурится. От этого только страшнее. — Значит что?
Отрываюсь от шнурков и поднимаю взгляд на Германа.
 — Пошевеливайся! — было единственным мне ответом.
Затягиваю бантик одним резким движением, поднимаюсь. Стою почти вровень с Германом. Ростика только чуть-чуть не хватает, а трусливой бравады сполна. Он же весь какой-то усталый. Хватает за локоть, без лишних слов закидывает в ванну, сам стоит в дверях и не уходит. Приходится ссать и умываться под его взглядом.
 — Завтракать будешь? — спрашивает у меня.
Нихрена не понимаю, но на всякий случай киваю. И вот меня ведут не в мою комнату, а на маленькую миленькую кухоньку, усаживают на стул. Герман меня совсем отпускает и даже отходит к небольшим ящичкам, чтобы достать парочку кружечек.
Окно плотно завешено. Света недостаточно, поэтому работает лампа. Но за окном вовсю щебечут птицы. Крыша покатая и светильничек висит неровно из-за этого. Несколько долгих секунд смотрю на эту крышу. Потом перевожу взгляд на Германа. Он уже разлил кофе, достал целую гору бутербродов из холодильника.
Вот он ставит дымящуюся кружку передо мной, посмеивается одними губами, присаживаясь на соседний стул, почти в проходе, практически запирая меня в этой комнатушке.
 — Дверь заперта, окна старые — не откроешь, а у меня пушка. — Говорит он, уже жуя.
Я киваю. Утыкаюсь взглядом в пол, подтягиваю к себе кружку. Ладно, пока пусть так. Я даже и на такое не надеялся.
 — Ты же сказал, что не убьешь.
 — Я тебе ногу прострелю. — Спокойно отзывается Герман.
 — А. — Отпиваю кофе, обжигая им небо. Шиплю чуть-чуть из-за этого. — Я тут подумал. — Снова посматриваю на Германа. — Почему ты просто не поймаешь Дениса как меня и все?
 — Пытались уже. Забыл?