Авиатор: назад в СССР 12+1 (СИ)

Дальше начались мучения экипажа Тутонина с тем, чтобы сфотографировать авианосец. Ему, как и мне сегодня, тоже довелось разговаривать с американцами. Правда с ним они были не очень доброжелательны.
— Ругались, матерились. А из матных слов у них только «фак» да «шит». Совсем людей ограничили. То ли дело у нас, как начал мой бортрадист- Федя, рассказывать им.
Теперь понятно, откуда у Вити такой запас знаний флотских мудростей.
— Сначала он сравнил элиту авиации ВМС США с беременными мандавошками. Потом предложил им лететь далеко и в не самое приятное место. Ну а верхом была угроза всех схватить за «пицунду» и на кукан.
Что именно означали последние слова, трудно сказать. Однако развязка истории была уже близко.
— Снижаюсь. Авианосец по курсу. Створки объективов аппаратуры открыты. И тут эти супостаты как нырнули под меня и собой закрыли все объективы. Я ещё ниже снижаюсь, а они как те… мандавошки, только что не беременные. Короче, думал, завалим сейчас задачу. И нас самих за «пицунду».
Витя аж вспотел от напряжения, пока рассказывал. Будто заново переживал мгновения полёта на Ту-95.
— Поднимаюсь повыше. Американцы опять рядом. Я смотрю на него и показываю, мол, орден нужен! По груди бью себя и говорю в эфир — орден нужен, брат! Тот поближе подошёл, я ему ещё громче — орден!
Так себе способ раздобрить американцев. Но вежливость города берёт, как перефразировали в моём прошлом, слова полководца Суворова.
— Тот закивал. Достал фотоаппарат, сфоткал нас и больше мешать нам не стал. Мы работу сделали. Получили нагоняй, что чуть не стали виновниками столкновения со взлетающими самолётами американцев, и я благополучно уехал в школу испытателей.
— Сильно понравились фотографии твои кому-то из командования? — спросил Олег.
— Ага. Особенно в какой-то газете, которую мне потом показывал особист в Анголе. Мы же оттуда работали.
Рассказ напомнил мне сегодняшний случай. Что же двигало моим оппонентом в красном шлеме, когда он предлагал помощь? Или это был хитрый ход заманить на базу и захватить советский самолёт?
Вряд ли когда-нибудь удастся спросить.
Следующие несколько дней самолёты нашей группы не летали. Можно было заняться работой на технике и попробовать восстановить повреждённый МиГ.
Как раз сегодня мне необходимо было проверить ход работ. Были запланированы два вылета с молодыми лётчиками. В обоих полётах нужно поработать ближний бой пара на пару на малой и средних высотах.
Уже экипировавшись для вылета, я пришёл в ангар, где инженеры и техники колдовали над «гадким утёнком». Запах жидкостей и керосина в корабельном ангаре всегда устойчивый, а рядом с бортом 311 самый стойкий.
Но и на других местах стоянки кипела работа. Техсостав БЧ-6 продолжал обслуживание своих машин. Большая часть в данный момент была на полётной палубе, так что места было предостаточно. Вот и растащили самолёты по всему огромному помещению корабельного ангара. Чтоб можно было и крыло разложить, и более масштабные работы провести.
У самолётов моей группы народу толпилось гораздо больше, чем рядом с другими бортами.
— Ну что, мужики? — спросил я, поздоровавшись с каждым из инженерно-технического состава.
— Течь топлива — ерунда. Там пару пробоин было, и всё. Плоскость управления тоже не составит труда сделать, — объяснял мне инженер комплекса, вытирая грязные руки тряпкой.
— А двигатель поменять?
— Можно. Кто его нам сюда доставит только?
— Если сильно попросить, то доставят, — сказал я.
— Ну, не знаю, Сергеич. Люди уже устали. Мы с Яком намучились. Там инженеры еле-еле его на крыло поставили, так командование требует его в воздух поднять и пускай опять дежурит.
Я вспомнил, как мне уже говорили об этой проблеме. Думал, что после предоставления дней работ на авиационной технике, состояние Як-44 будет лучше.
— Я поговорю. Но он нам понадобится ещё. Они всё равно должны быть готовы к вылету.
— Сергеич, не проблема. Ты мне только скажи, когда домой? — спросил инженер.
— Врать не хочу, дружище.
 
— Понятно. Ладно, работаем, — ответил инженер и пошёл дальше к своему личному составу.
— Сергей! — позвал меня Тимур, пока я в ангаре осматривал Як-44.
Он подошёл ко мне, пожал руку и предложил пройтись к подъёмнику, который сейчас готовился доставить на палубу очередную пару самолётов.
— Вы с Белевским сегодня в паре полетите с Ветровым и Борзовым? — спросил он.
— Других лётчиков не планировалось, — улыбнулся я.
— Да это они достали меня и командира, чтоб вы с ними поработали. Если не хотите, полетят другие.
— Мы уже обещали.
Стоя на подъёмнике, мы продолжали с Тимуром обсуждать дальнейшие перспективы нашего похода. Он тоже не сомневался в том, что может дело дойти до конфронтации.
— Твои ребята должны быть морально готовы, Автандилович. В воздухе они американцам не проигрывают, а вот что будет, когда им поступит приказ нажать кнопку?
— А ты себя вспомни? Ты сильно думал, когда нажимал?
— Выбора особо не было, но я думал, — посмеялись мы с ним.
Мы закончили разговор с Тимуром, когда подъёмник доставил нас наверх. Ветров и Борзов были уже рядом со своими самолётами. Саня Белевский подошёл следом за мной.
Сначала обсудили порядок работы, а затем каждая пара между собой договорилась, как будет действовать. Со мной в паре был Ветров.
— Давай. Твои предложения по поводу боя, — спросил я.
— Я уже согласовал с офицером боевого управления план. Это прошлый век работать в сомкнутом строю. Надо ловить их на расхождениях, — довольно рассказывал Ветров замысел боя.
— Прекрасно. Ты ведущий. Вот и командуй, — сказал я, похлопал парня по плечу и пошёл на свой самолёт.
— И это всё? Никаких советов?
— А ты их разве ждёшь? — улыбнулся я.
— Нет. По самолётам! — радостно объявил Паша, и надел шлем на голову.
Ветров на запуске мне сказал, что первыми взлетает пара Белевский-Борзов. Это давало им определённые преимущества. Они знают направление появления «противника». Над морем далеко не разойтись. Со всех сторон американцы продолжают летать. Плюс и другие самолёты авиагруппы выполняют учебно-тренировочные полёты.
Пара Су-27К наших «противников» поочерёдно оторвались от палубы и устремились в зону барражирования.
— Саламандра, 002й парой, на 5 канал перехожу, — доложил в воздухе Борзов и пропал из эфира.
Командный пункт наведения изначально будет управлять на разных каналах нами, а затем уже переведут на общий.
— Выруливаем, — скомандовал и резво стронулся с места.
Самолёт резко выехал на палубу и проскочил нужную ему стартовую позицию. В итоге придётся ему взлетать после меня.
— Не торопись, — тихо сказал я в эфир.
— Понял, — весело ответил Ветров.
Ему смешно, а мог самолёт угрохать. Так уж прям хочет молодой слетать и показать класс заму командира?
Наши с ним МиГ-29 выполнены одноместными с установкой топливного бака вместо второго лётчика. Прям как на 311 м борту. Кабина серийной машины МиГ-29К не отличалась от нашего первого испытательного образца. Те же многофункциональные дисплеи, то же расположение дублирующих приборов. Возможности только разные. Прицел и локатор не первой версии. На 312 м стоит уже более мощный. Однако, весь спектр ракет и бомб на данной машине можно будет применять.
— 321й, готов? — запросил у меня Ветров.
— Готов, 014й.
— Саламандра, парой взлёт по отрыву.
— Разрешил, 014й, — вышел в эфир руководитель полётами.
Самолёт задрожал, форсажи включились, и я начал разбег. Отрыв, и я в ожидании пристраивания к своему ведущему. Давненько мне не приходилось именно в такой роли выступать.
— Саламандра, 014й подхожу к зоне работы. Облачность на 1500. Разрешите занять 2500?
Наведение ещё не началось, а мы уже план начали выполнять.
— Набор 2500 и переход под управление Корвета, — дал команду руководитель полётами на переход под управление пункта наведения.