Салон недобрых услуг

Верно. А я и не заметил, что мы идем среди зарослей диких трав довольно заметной тропкой. Которая вела к двери подвала. Такое впечатление, словно кто-то частенько сюда наведывался. Но вряд ли это были невесомые привидения, они таких следов не оставляют. По правде сказать, я здесь предпочел бы встретиться с безобидным привидением. А не с каким-нибудь подозрительным человеком.
Вот и вход в подвал. Несколько разбитых ступеней, огороженных ржавой решеткой. Внизу, где кончались ступени, находилась деревянная дверь, схваченная тоже ржавыми стальными полосами. Никакого замка на двери, конечно, не было. Но и никакой ручки – тоже.
Мы осторожно спустились вниз. Каменные ступени подрагивали под ногами, будто им очень не хотелось, чтобы мы попали в подвал. Мне, честно говоря, и самому этого не хотелось.
Я нащупал какой-то выступающий гвоздик и потянул за него дверь на себя. Она не поддалась.
– Дим, – шепнул мне в спину Алешка, – а вдруг там какие-нибудь гробы. Или покойники.
– Вот и хорошо, – сказал я с облегчением, – не будем им мешать.
– Нет будем, – упрямо сказал Алешка и тоже подергал за гвоздик. С таким же результатом.
Меня этот результат порадовал. Алешку – нет. Он в сердцах пнул упрямую дверь ногой. И она... со скрипом, недовольно отворилась. Она, оказывается, открывалась внутрь. Алешка хихикнул. И присел от неожиданности – из мрачной глубины подвала ему ответило эхо. Будто кто-то передразнил его. Несколько раз.
Мы заглянули. В подвале было полутемно. Немного света из двери и немного из узких щелей под самым сводом, даже на окна-то непохожих.
Мы тихонько вошли, осмотрелись. Покойников и гробов вроде бы не было. Было много всякого хлама. Старые бочки, ржавые куски оград, полусгнившие кресты с могил, обломки лопат, какая-то скамья без ножек, ломаные ящики и жестяные венки с истлевшими лентами, на которых уже ничего нельзя было разобрать.
– И что тебе здесь надо? – шепотом, чтобы не тревожить эхо, спросил я Алешку. – Выбирай, тут всего полно.
– Мне здесь клад нужен, – тоже шепотом ответил Алешка. – А точнее – склад.
Я тоскливо осмотрел сырой, в лохматой паутине и зеленой плесени кирпичный свод, грязные стены со всякими дурными надписями и весь хлам, которым был завален подвал. Ни клада, ни склада я не обнаружил.
– Посмотри, Дим, – не унывал Алешка, – как будто дорожка получилась.
Я пригляделся. Действительно, среди этого непроходимого хлама и мусора было узенькое пространство вроде тропки среди камней и деревьев. Будто кто-то специально эту тропку проложил, расчистив необходимое пространство. Тропка вела к дальней, противоположной от двери стене.
Что оставалось делать? Мы осторожно пошли по ней. Дошли почти до стены и остановились в страхе. Было, конечно, не очень светло, но вполне достаточно, чтобы увидеть на полу... крышку гроба. Она была старая, с нее свисали какие-то грязные ленты.
– Пошли отсюда, – сказал я. – Пока не поздно.
– Ты что? – зашипел Алешка. – Только что склад нашли – и уходить. Давай хоть посмотрим.
Посмотрим... А если под этой крышкой не клад, а покойник? Очень весело!
– Поднимай, Дим, – скомандовал Алешка. – У тебя сил больше. Ты старший брат.
Вспомнил! Про мое старшинство. А как тащить меня сюда, так сам был за старшего. Ладно...
– Отойди подальше, – предупредил я.
– Думаешь, выскочит? – спросил Алешка. – И чего-нибудь заорет?
Я вздохнул и поднял крышку гроба.
Никто не заорал и не выскочил. Никакого покойника под ней не оказалось. Зато оказался железный ящик с ушками для замка. Правда, замка в ушках не было.
– Открывай, не бойся, – сказал Алешка.
– А я и не боюсь, – соврал я и решительно поднял железную крышку.
Сокровищ в этом ящике не было. Там были улики. Ровными стопками сложены автомобильные номера.
– Ни фига! – присвистнул Алешка. – Это с украденных машин. Дим, а зачем они их здесь прячут? А не у себя?
– Они же жулики. У них в любую минуту могут провести обыск. Зачем им такие улики?
– Бросили бы их с моста в реку – и все.
– Они им, наверное, нужны. Может, кому-нибудь продают. Ладно, пошли отсюда поскорее. А то еще застрянем, как на колокольне.
Я закрыл ящик, опустил крышку гроба. Вообще, они надежное место выбрали. Никто сюда не полезет, а уж под крышкой тем более шарить не станет.
И мы пошли назад, к двери. Но она повела себя странно. Едва мы подошли к ней, снаружи мелькнула какая-то тень, и дверь закрылась. Потом еще какой-то неясный звук. И тишина. Только чьи-то легкие удаляющиеся шаги.
Влипли! Застряли почище, чем на колокольне.
Внутри у двери тоже не было никакой ручки, только торчали кончики и шляпки ржавых гвоздей. Конечно, мы за них подергали, но дверь держалась глухо. Доигрались.
– И чего будем делать? – спросил Алешка старшего брата.
И старший брат вспомнил, что он старший.
– Выберемся, не бойся.
– А я и не боюсь. Только мама опять долго волноваться будет. Я ведь опять телефонную трубку снял.
Когда дверь захлопнулась, в подвале стало еще темнее, только светились узкие окошки наверху, под самым сводом.
– Действуем! – сказал я тоном старшего брата. И показал пример младшему – стал подтаскивать к стене, под одно из окошек, развалившуюся скамью.
На нее мы взгромоздили два шатких ящика, и я довольно «уклюже», как сказал потом Алешка, взобрался наверх. Уклюже-то, уклюже, но без особой пользы. В окошко едва пролезла моя голова.
– Давай дальше! – подбодрил меня Алешка. – Если голова пролезла, все остальное запросто пройдет. Главное – попой не застрянь.
Но все остальное запросто пролезать никак не хотело. Больше того – я еле-еле вернул свою голову обратно.
– Теперь я попробую, – сказал Алешка. – Ты не бойся, я тебя не брошу. Я вылезу и тебя освобожу. Там, снаружи.
Но он меня не освободил. Потому что и сам не вылез. Даже для Алешки эта щель оказалась маловатой.
Мы присели на что-то отдохнуть. И подумать. Алешка тут же придумал.
– Дим, у тебя спички есть? Все очень простенько. Мы разожжем возле двери костер.
– Погреемся? – горько усмехнулся я, потому что в подвале стало ощутимо холодать.
– Не понял? Дверь сгорит – и мы на свободе. Ну, заодно и погреемся, если хочешь.
– Прежде чем дверь сгорит, мы с тобой здесь задохнемся от дыма.
– Тогда давай чем-нибудь тяжеленьким ахнем в нее.
– Бесполезно. Она внутрь открывается.
– Тогда сам чего-нибудь придумай, – обиделся Алешка. – Все тебе не нравится.
От нечего делать, да и стемнело в подвале еще больше, я зажег спичку и, глядя на ее огонек, принялся думать. И опять Алешка перебил мои мысли.
– Дим! – Он ткнул пальцем в огонек. – Она у тебя в бок горит!
Сначала я не понял, что он хочет сказать. Потом догадался: огонек спички не тянулся, как ему положено, вверх, а сильно клонился набок, в сторону.
– Сквозняк, Дим! – Алешка крикнул это так, будто мешок с золотом нашел. – Сквозняк!
– Ну и что?
– Он, Дим, дует! От окошка к той стене.
Я посмотрел на ту стену. Стена как стена. Облезлая, обшарпанная, исписанная всякой пакостью. Да еще к ней прислонены какие-то доски.
– Дим! В этой стене дырка! Давай ее найдем. Может, она побольше, чем окошко.
А что? Это правильная мысль. Я загасил почти догоревшую спичку и взялся отбрасывать от стены доски. Они были тяжелые, сырые, вообще противные на ощупь. Но я их полюбил – за досками, и вправду, была дырка. Куда там окошкам до этой дырени.
Это был дверной проем, за которым угадывались ступени лестницы. Они шли куда-то наверх. И там было темно.
– Здорово, Дим! – ликовал Алешка. – Подземный ход! – Его нисколько не смутило, что этот подземный ход взбирался наверх. – Пошли скорей! Мы там еще чего-нибудь найдем!
Я лично надеялся там найти не клад, не склад, а выход на свет божий. Чиркнув еще одной спичкой, я первым вступил на ступени. Они были крутые и тоже расшатанные. Лешка пыхтел за мной. Кладоискатель...