Учебный брак (ЛП)

— Не безнадежный. Наоборот. Самый популярный в школе и абсолютный болван. Нет ничего, что мне бы в нем хоть немного нравилось.
— Перестань. Популярные парни тоже имеют чувства, — поддразнил он.
— Только не этот. Конечно, если не брать в расчет то, как он зажимает свою подружку в школьном коридоре.
— То, как он зажимает девчонку, всегда надо брать в расчет, — сказал папа.
Мама шлепнула его салфеткой.
— Итан.
— Это правда. Я брал каждый раз.
И, клянусь богом, он потянулся и схватил маму за грудь прямо на моих глазах.
— Шесть тысяч двести восьмой раз. — Я отодвинулась от родителей как можно дальше.
— Итан, — воскликнула мама, — мы же за обеденным столом.
Папа повернул голову в мою сторону:
— Извините, Ваша светлость.
Мама пыталась сдержать себя:
— Фиона, директор Миллер действительно сказала, что ты не получишь аттестат, если не пройдешь этот курс? И весь Школьный Совет это подтвердил?
— Именно так она и сказала.
— Как по мне, то это просто предосудительно, — ответила мама.
— На этот раз мы согласились, — сказала я, водя вилкой по тарелке, играя с зернами риса.
Я выложила их в виде буквы «Т» от имени Тодд, а затем разрушила всё зубьями вилки.
— Лично я абсолютно против этого, — сказала мама. — Завтра я позвоню директору Миллер, а потом в Школьный Совет. Может быть, я даже напишу письмо в газету.
Она осушила свой бокал вина.
— Нелепо.
— Эй-эй, — сказал папа, — прячьте ваших дочерей. Вив выходит на тропу войны.
Мама снова шлепнула его салфеткой.
— Да, мам, конечно, прекрасно, но это все равно ничего не изменит. А мне, тем временем, придется общаться с этим болваном.
Мама взяла свою тарелку и положила в раковину.
— Фиона, я думаю, вся эта программа абсурдна. Но теперь вам придется работать в команде. Просто постарайся найти хотя бы одну вещь, которая тебе нравится в этом парне или которую ты уважаешь, или, в конце концов, просто можешь терпеть. Это все, что тебе нужно. Сосредоточься на том, что тебе в нем нравится, и ты удивишься тому, как долго можешь его вытерпеть.
— Именно благодаря этому вы с папой все еще вместе?
— Что я могу сказать? Он делает неплохой шоколадный коктейль.
— А она действительно умеет петь, — сказал папа.
— Я ужасно пою, — ответила мама.
— Правда? Отлично, в таком случае я предполагаю, что мы прошли через это. — Он пожал плечами. — Хммм… Интересно о ком я думал, что он умеет петь? Твоя мама отличная певица. Возможно, вам стоит спеть дуэтом. В конце концов, она позволяет мне ласкать себя.
Я встала с места.
— С меня хватит. И я даже не собираюсь просить меня извинить, потому что вы двое спятили и ведете себя развратно, так что ваш авторитет больше на меня не распространяется. Буду у себя в комнате.
Я положила тарелку в раковину и ушла под хихиканье родителей за спиной.
Наверху я растянулась на кровати, достала «дневник брака» и схватила ручку. Думаю, я могла бы описать события этого ужасного дня.
Среда, 4 сентября.
Я думала, сегодня будет первый день моего фантастического выпускного года.
Но все наоборот кошмарно. Теперь мне придется провести целый год прикованной к человеку (который должен остаться неназванным, но его имя — Тодд Хардинг), которого я презираю. Мне посоветовали найти в нем хотя бы одно положительное качество, которое мне нравится, и сконцентрироваться на нем. Пока что я могу отметить только то, что он дышит. Хотя и это сомнительно, потому что он слишком похож на зомби или какой-то другой вид живого мертвеца. Я бы лучше прожила всю жизнь старой девой, чем провела ее с Тоддом Хардингом. Я была бы совершенно счастлива прожить жизнь одной из сумасшедших кошатниц. У меня есть дядя (Томми), который представляет собой мужскую версию спятившей кошатницы, и он вполне счастлив. Вообще-то, если задуматься, то, может, и не так уж он счастлив.
Это было приблизительно три года назад, мы праздновали семьдесят пятый день рождения бабушки.
Мы ужинали в ресторане, и мне пришлось сидеть рядом с дядей Томми. Я пыталась поддержать вежливую беседу, но он привязался ко мне с рассказом о том, что одна из его кошек заболела. Какие-то проблемы с почками или типа того. Он спросил, есть ли у меня домашние животные. Я ответила, что нет, а он сказал:
— Это хорошо. Они такая душевная боль. Я купил Сарсапарилью и Ни-Хай на свое сорокалетие. Они напоминают мне о том, как я стар. И вот теперь Ни-Хай больна. Я не представляю, что Сарсапарилья будет делать без своей сестры.
Я сказала, что мне очень жаль такое слышать, и он ответил:
— Для меня это в порядке вещей. Бог не позволяет мне иметь даже что-либо совсем незначительное, что не разочаровало бы меня.
Эээ… Яяяясно.
Что еще я могла на это ответить? К счастью, принесли закуски, и я внезапно открыла в себе поразительный интерес к строительству домиков из креветок.
Таким дядя Томми был три года назад. Могу только представить, каким удрученным и пугающим он должен быть сейчас. Я надеюсь, что та кошка не умерла. Понятия не имею, какое отношение все написанное имеет к нашей «брачной программе», но, по крайней мере, я смогла заполнить пару страниц дневника.
  
Глава 5
 
Утро пятницы. Первый урок. Выпускники собрались в актовом зале. На сцене стояли эти ужасные белые колонны, которые остались от прошлогоднего спектакля «Много шума из ничего». Они были украшены искусственными розовыми цветами и стояли в свете прожекторов.
Руки директора Миллер метались от волос к шее, пока она шла к трибуне рядом с аркой.
— Итак, выпускники. Минутку внимания. Давайте разберемся с церемонией, и все пойдут в класс. Я бы хотела, чтобы все девочки выстроились с правой стороны зала в алфавитном порядке по первым буквам фамилий. Все мальчики, встаньте с левой стороны зала напротив ваших партнеров.
Это заняло несколько минут, так как довольно много выпускниц все еще не освоили все тонкости английского алфавита.
Кроме того, никто особо не торопился начать свадебную часть церемонии. Директор Миллер пыталась помочь, как могла.
— Нет, Майя, Бьоркман идет после Блумберг. Кэтрин, правильно МакХенри или МакГенри? Понятно, это значит, что ты после Джулианны. Райана, я знаю, что у вас с Джозелин одинаковая фамилия. Постройтесь согласно вашим именам. Нет, это означает, что ты впереди Райаны, а не после нее. Далее ты. Нет, Элизабет, тебе не придется никого целовать. Вообще-то, никому не придется. Никаких поцелуев! Все меня слышат? Без поцелуев! Рашми Капур, вернись обратно!
Знаете, есть одна поговорка о котах, которых надо пасти. Что-то типа того, что это совершенно невозможно.
Но это просто ничто по сравнению с тем, что происходило у нас. Наконец мы все разошлись по местам, то же сделали и ребята. Я посмотрела через простор зеленых кресел на линию мальчиков, прижавшихся к стене. Они были похожи на загнанных животных, которых отправили на неконтролируемую охоту. Некоторые из них просто принимают свою судьбу как есть. Другие становятся на дыбы и проявляют строптивость.
А кто-то смирился с неминуемой гибелью, но, тем не менее, в ловушке оказались все.
Я провела взглядом по всей линии. Джонни Мерсер был в начале. Он стоял, прислонившись к стене и скрестив руки над животом. Он был почти неподвижен, за исключением его правого черного ботинка, который с силой вдавливался и вдавливался в пол.
Гейб стоял ближе к середине линии. Его мандаринового цвета рубашка делала его кожу похожей на пылающую бронзу. Он болтал с парнем, который стоял рядом, время от времени смеясь и показывая свои идеальные белоснежные зубы. Это напомнило мне о том, как он пытался меня рассмешить на пути в кабинет медсестры в третьем классе, чтобы я забыла о боли в лодыжке. Его улыбка была такой же, как прежде.