Крест

– Здравствуйте, – вежливо ответила Алена.
– Я – Нюра, ваша соседка из пятого дома. Мама сказала, вам нужно помочь с готовкой? Я смогу. Время есть, я ребенка кормлю, дома сижу. Ваш муж к нам заходил, – добавила она, видя удивленное лицо Лизы, – но, если вы не хотите, я пойду…
– Нет-нет, стойте, – Алена подтолкнула девушку в спину, – Вы как раз вовремя. Кушать очень хочется, – добавила она жалобно.
Нюра рассмеялась.
– Я смотрю, вы даже с газом обращаться не умеете, – сказала она, глядя на Лизу, которая опасливо пыталась зажечь плиту, – Вы сначала кран на баллоне отвинтите, газ-то и пойдет! А лучше не трогайте ничего. Я дома сготовлю, что скажете, и принесу горячее. А мой муж зайдет вечерком, проверит у вас газовое хозяйство-то, давно ж им никто не пользовался! Потом вас обучит плиту разжигать. Будете хоть чай греть!
Лиза буквально отпрыгнула от плиты. «Черт, могли и взорваться!» – подумала она, опять вспомнив мужа почти с ненавистью, – «Экстремальщик, мать его!»
– Спасибо, Нюра.
– Щец хочется, аж жуть! И картошечки жареной! – встряла тут же Алена, сладко зажмурившись для достоверности.
– Будет вам и щи и картошка. Я пойду. Щи готовые дома есть, а картошки счас нажарю. С луком тебе или так, пустую, на постном масле?
– С луком и чтоб пахло семечками, – Алена сглотнула слюну.
– Нюра, а что у вас случилось? – спросила Лиза.
– Пропал сын Елены Тихоновой. Вчера еще. Наши ищут, солдаты из города приехали, лес прочесывают. Только, думаю, не найдут, – вздохнула она.
– Почему вы так думаете?
– Кровь, муж сказывал, нашли. Верно, Мишкина кровь-то. Значит, убили его. А труп могли и в болоте утопить. Разве ж найдешь теперь? – Нюра с сомнением покачала головой.
– А мальчик маленький? – Алена всегда была любопытной.
– Мишка? Да не мальчик он. После армии год как. Здоровый, сильный.
– Тогда как же его могли? И кто?
– Кто – кто! Лихие люди есть везде. Может, пришлые кто. Свои-то вряд ли, – ответила Нюра уже в дверях.
Когда за соседкой закрылась дверь, Алена повернулась к матери.
– А тут не скучно! Нужно пойти осмотреться, – задумчиво протянула она.
– И не думай даже! Вот приедет отец…
– И что, он меня за ручку водить станет?
– Не юродствуй. Но без его разрешения со двора ни шагу! Лучше ступеньки подмети, там эти кошачьи прелести как лежали, так и лежат.
– Еще чего изволите, барыня? – пробурчала себе под нос Алена, но веник в руки взяла. Выйдя на крыльцо, она достала из кармана джинсов телефон.
– Але, Жорка! Уже приехали. Слушай, а тут прикольно! Нет, корову еще не доила, дурак! Тут парень пропал, ищут все. Как – как! Исчез. Говорят, убили, – прошептала она.
Глава 18 
Лариса решила взять из гаража машину. Ездить по городу она не любила. Придурков, купивших себе права, с каждым годом становилось все больше, и на дороге приходилось быть все время настороже. Больше всего ее бесили юнцы, которые, увидев ее за рулем, начинали выкрикивать что-то из открытых окон, пытаясь прижать ее к обочине, вынуждая остановиться. Пару раз ей пришлось разбираться с ними, вызвав охранников Крестовского. Дед никогда ей в этом не отказывал. В конце концов, ее «аудюшку» стали узнавать и ГАИшники и местная «золотая» молодежь. Сейчас она ехала спокойно, почти по пустой улице и думала. Она позвонила Крестовскому, как и обещала Севке. Теперь нужно построить разговор так, чтобы он не сразу догадался, что у нее отношения с этим парнем. Вдруг Севка так накосячил, что и лезть со своей помощью не безопасно? Она, пожалуй, попробует просто узнать у Деда, кто такой Всеволод Пушко. Якобы, для подруги. Да, так и надо. Подруга, мол, встречается, а ей, Ларисе, за нее страшно. Парень, мол, темная лошадка, вот и хочется узнать о нем больше. Сойдет для начала. Конечно, Дед может ее раскусить, но не сразу же!
Лариса аккуратно припарковалась у многоэтажного офисного здания. Оно полностью принадлежало Крестовскому. Нижние четыре этажа занимал гараж. Сквозь стеклянную стену было видно, как по спиральному пандусу движутся машины. Остальные шесть этажей арендовали фирмачи, чей бизнес процветал. Иметь гараж или офис у Крестовского – это говорило о многом. Поймав одобрительный взгляд охранника, она щелкнула брелоком сигнализации и, мельком глянув в зеркало, пошла к зданию. Она все делала хорошо. Чаще даже, как ей думалось, безупречно. Если нужно было чему-то научиться, она действительно училась. Поэтому и машину водила красиво и умело. Чтобы доказать свое мастерство, кстати, самой себе, она даже участвовала в городских соревнованиях, которые проводились каждый год на площадке недалеко от Славянской деревни. И победила. Пусть третье место, но она была единственной женщиной среди водителей и стаж к тому времени имела небольшой – всего год. Учредитель этого действа поздравлял ее как-то неискренне, с выражением сомнения на лице, словно не веря, что за рулем сидела именно она. А она плевать хотела на его кислую физиономию, она тихо радовалась за саму себя.
В приемной сидела Катя и пялилась в компьютер. «Что она там видит, тупица?» – неласково подумала Лариса. Секретарша Крестовского ей активно не нравилась: кроме длинных ног та имела и длинный язык.
– Катя, будьте добры, скажите Евгению Мироновичу, что я пришла, – она старалась говорить холодно и вежливо.
Катя, усердно делающая вид, что не замечает Ларису, нехотя нажала кнопку интеркома.
– Евгений Миронович, к вам Махотина Лариса Борисовна, – И, сделав неопределенный жест в сторону кабинета, снова уткнулась в монитор.
«Господи, ну что за манеры! На какой помойке выросло это чудо?» – с этой мыслью Лариса открыла дверь кабинета.
Крестовский еще с минуту любовался девушкой, пока она шла по ковровой дорожке к его столу, и только тогда поднялся.
– Здравствуй, девочка! – он ласково прикоснулся губами к ее щеке. Обняв за плечи, повел к креслу, – Садись, рассказывай. Как мама?
– Они сегодня уехали в Рождественку.
– Да уж. Устроил им твой отец отпуск! Ты туда тоже собираешься?
– Я еще не сошла с ума! Я найду, чем заняться и в городе.
– Я могу помочь? – вопрос Крестовского прозвучал как-то уж очень двусмысленно.
– Спасибо, – неопределенно ответила Лариса, – Евгений Миронович, я на самом деле к вам по делу.
– Слушаю тебя внимательно.
– Вы знаете такого человека – Всеволода Пушко?
Крестовский помрачнел. Слишком часто за последнее время ему приходилось слышать о Севке. Конечно, он сын Ивана. Конечно, он обещал ему присмотреть за ним. Но парню под тридцатник, а он прокалывается уже который раз как школьник. Он, Крестовский, и так для него сделал все, что мог: отрезал ему кусок от своего, личного пирога. Кусок хорошо налаженного, работающего без сбоев уже много лет, бизнеса. Для этого убрали из дела Дронова, старого, но еще вполне работоспособного. Который, кстати, таких проколов, как Севка, не допускал! Дронов и умер как-то сразу и как-то странно. Есть у Крестовского предположение, что этот молодой причастен к его смерти. Мелькнула тогда у него мысль, а он копать не стал. Умер и умер! Севка-то рьяно за дело взялся, поначалу даже брал больше, чем Дронов. А потом стух. Наелся, денег некуда девать стало. Вот что есть у них, старых, и нет у молодой поросли – умения считать наперед. На десяток – другой лет вперед, а не на год. Потому и живы все, на страховках сидят, тронешь кого из них – головы с самых верхних полетят. Потому как, каждый на своей ступеньке. И подкормка снизу идет. Севка этого не понял.
– Что у тебя с ним?
– У меня – ничего. Подруга…, – Лариса слегка замешкалась.
– Не надо про подругу, Лара. Я же тебя знаю, ты ради подружки и с кресла свой хорошенький зад не приподнимешь. Да подруг-то у тебя нет. Так что?
– Мы любовники.
– Давно?
– Нет. Но не это важно. Замуж я за него не собираюсь. Хоть и предлагал, – она улыбнулась, вспомнив, как она осадила Всеволода.