Вершитель судеб (ЛП)

занимается строительством школ для местных детей, выставляя вопрос не требовать от
них носить школьную форму. Это главная причина, по которой дети не ходят в школу в
странах Африки, они не могут позволить себе купить форму.
— Ты как ходячая энциклопедия фактов из жизни ДерекаЭмброуза, не находишь?—
ляпнула Лондон, испытывая настоящее чувство зависти от того, что Джоанна знала о нем
такое, а она нет.
— Ты могла бы тоже это знать, если бы последовала за ним, — ответила Джоанна
спокойно.
— Извини, — пробормотала Лондон.
Джоанна, наконец, поставила миску с едой на столешницу и полностью развернулась к
ней лицом.
— Я не знаю Дерека, как тебя, — она взяла руку Лондон в свои. — Но я вижу, когда
человек влюблен, и то, что я вижу, говорит мне, что он влюблен в тебя. Даже несмотря на
то, что он ушел от тебя, Дерек так и не разлюбил тебя, потому что ты скрывала от него
свой секрет из страха.
Лондон почувствовала боль в сердце. Она так старалась заглушить ее и спрятать
подальше, но Джоанна явно не позволит ее спрятать. Неужели она не понимает насколько
это больно?
— Он тоскует, — продолжила Джоанна. — И испытывает боль, но он справится с ней. И
ты можешь помочь ему справиться с этим, но только если вы поговорите друг с другом.
Лондон покачала головой, прикусив губу, пытаясь окончательно не расплакаться перед
подругой.
Джоанна похлопала ее по руке, прежде чем отпустить.
— Подумай об этом, ради меня, хорошо?
Сделав глубокий вдох, она кивнула.
— Хорошо. Я подумаю.
— Хорошо. Твоя мама скоро вернется? Я съела последнююбахлаву,а нам нужно бы еще.
Дерек оторвал взгляд от своего ноутбука, так только его брат вошел к нему в кабинет.
— У меня нет времени пойти на обед, но если ты захочешь заказать пиццу, я смогу
сделать перерыв, чтобы разделить ее с собой.
Маркус плюхнулся в одно из кресел напротив рабочего стола Дерека.
— Что заставляет тебя сидеть здесь допоздна?
— Компания конгрессмена ПервогоОкруга Теннесси.
— Ах, Стэндиш, — Маркус задумчиво кивнул. — Это хороший новый клиент. Как ты
вообще ее достал?
— Ты не поверишь, если я скажу.
— Попробуй.
— Во-первых, она наполовину пакистанка, — Дерек откинулся на спинку стула и слегка
крутился из стороны в сторону, пока говорил:
— Во-вторых, она транссексуал. Первый сенатор штата Теннесси транссексуал, если уж
совсем точно. Она сама связалась со мной и сказала, что всюсвою жизнь она сталкивалась
с предрассудками, поэтому она хотела бы стереть ущерб, причиненный мне и нанять меня
в качестве консультанта для ее революционной кампании.
Маркус кивнул в знак согласия.
— Звучит фантастически.
— Шесть месяцев назад она была не в состоянии оплатить мои услуги, но сейчас мне
нужен любой клиент, она получит мое ноу-хау, и мы выдвинем блестящего, преданного и
смекалистого, как ад, кандидата от штата Теннеси.
— Она в состоянии победить?
— Результатыопроса довольно-таки приличные, но не высокие пока. Мы работаем над ее
коронным номером. Думаю, мы сможет повысить ее рейтинг, что даст нам основу для
привлечения средств, — Дерек прошелся рукой по волосам. Он выглядел измученным и
расстроенным, отсутствие сна и нормальное питание негативно сказывалось на его
внешности и здоровье.
— Я рад, но выглядишь ты ужасно,— произнес Маркус.
Дерек откинулся на спинку стула.
— Я устал,— ответил он.
— Почему бы тебе не передохнуть?
— Не могу, — сказал он.
— Или не хочешь?
Дерек взглянул на своего брата.
— Что ты хочешь сказать?
Маркус наклонился к нему вперед, поставив локти на колени.
— Ты загоняешь себя работой и выглядишь растрепанным, нежели обычно, — Маркус
приподнял бровь. — Думаю, ты от чего-то пытаешься убежать.
Дерек передвинулся в кресле и раздраженно ответил:
— Спасибо за урок любительской психологии, яприму это к сведению.
— Я серьезно, — Маркус уставился на него, пока не встретился глазами с Дереком. —
Тебе не хватит не работы, не спаррингов, не опросов, чтобы забыть о ней. Ты влюблен в
нее. Мне кажется, тебе стоит предпринять какие-то шаги.
Дерек фыркнул.
— Да? У тебя есть девушка и ты собираешься учить меня моей личной жизни? Ты всего
лишь встречаешься с Рене, не думаю, что ты стал экспертом в этом вопросе.
Медленная улыбка расплылась на лице Маркуса.
— У меня лучшая в мире девушка, и я ее люблю, поэтому думаю, у меня имеется
побольше опыта, чем у тебя. И уверен, черт побери, что мой опыт более успешный.
Дерек зарычал и толкнул стопку бумаг на столе.
— Что ты предлагаешь, мистер Эксперт?
— Я предлагаю перестать тебе игнорировать совершенно очевидные страданияпо ней и
наконец поговорить.
— Ты помнишь саму историю? Она не сообщила мне, кем является ее отец, она лгала мне,
хотя я бросил все, чтобы быть с ней. Все в своей жизни.
— Я согласен, что она облажалась, но, а разве я ни разу не облажался?
— Это не сопоставимые вещи.
— Почему? Ты же любишь меня, значит, когда я лажаю, ты мне об этом говоришь, а
потом прощаешь. И тоже самое я делаю с тобой. Мне кажется, если ты на самом деле
кого-то любишь, что ты обычно делаешь? Прощаешь, — он пожал плечами, как будто это
было итак очевидно.
Дерек поднялся с кресла.
— Мы будем заказывать пиццу или нет? — спросил он.
Маркус пожал плечами.
— Можно, но я все равно буду продолжать спрашивать тебя о ней, пока ты не поднимешь
свой зад и не сделаешь что-нибудь.
Дерек покачал головой.
— Это что обещание?
— Однозначно.
Дерек улыбнулся впервые за несколько недель.
— Отлично. Продолжай спрашивать и возможно в какой-нибудь раз я послушаюсь тебя.
— Послушаешься,— ответил Маркус. — И еще поблагодаришь меня за это.
Было после восьми вечера, когда раздался звонок в дверь. Лондон предположила, что
возможно это ее мать или Джоанна, поэтому не стала особо беспокоиться о своем
внешнем виде, но посмотрев в глазок, поняла, что это были не они. У нее на крыльце
стоял Камаль Масри, посол Египта собственной персоной. Она поежилась, задаваясь
вопросом, что он мог хотеть от нее, она же больше не встречалась с Дереком.
Лондон дернула ручку, открывая широко дверь. Раньше он пугал ее своими словами, но
тогда у нее был роман с Дереком, сейчас же у нее ничего не осталось, и она понимала, что
запугать ее он уже не сможет — все итак было известно широкой общественности. И
потом она устала бояться, устала прятаться.
— Да?— спросила она, стоя в дверях и скрестив руки.
— Могу я войти?
Она внимательно посмотрела на него. Ей бы очень хотелось послать его куда подальше,
но он мог сообщить ей что-то о Дереке, а она очень хотела бы что-то узнать о нем, хоть
крохи, поскольку так и продолжала мечтать и думать о нем постоянно.
Она кивнула Камалю, приводя его в свою гостиную.
— Я бы предложила вам присесть, но не думаю, что вы задержитесь здесь надолго,—
сказала она.
Его губы превратились в тонкие полоски.
— Признаю, заслужил такое обращение, — ответил он. — Я был груб и приношу свое
чистосердечное извинение.
Она скрестила руки и коротко, резко кивнула, показывая, что он может продолжить.
Он вздохнул.
— Я добрых пятнадцать лет был правой рукой Дерека. Я поддерживал его на футбольном
поле, на уроках в университете, в драках в барах и в политических кампаниях, и да, не
часто, с женщинами.
Лондон зыркнулана Камаля, который глуповато улыбнулся.
— Такова моя вторая натура— защищать и оберегать его. Я провел много лет в этой
стране, вдали от моего народа и моей культуры. Моя большая семья в Египте, я второй