Одного раза недостаточно
- Журнал - это все, что имеет для тебя значение? Линда закурила сигарету.
- Когда я училась в школе мисс Хэддон, девчонки обожали меня, потому что я всегда была в форме, никогда не вешала носа. А парни встречались со мной, потому что я шла на все до конца. Но даже при этом никогда не была уверена в том, позвонит ли мой кавалер снова. Не знала, как долго я смогу удерживать его. Я боялась, что всегда найдется другая девушка, которая тоже пойдет на все, но сделает это лучше, чем я. Уйдя от мисс Хэддон, сделав пластическую операцию и попытавшись стать актрисой, я увидела, как унижают себя девушки, проходя многочисленные прослушивания. И я была в их числе - пела, стараясь изо всех сил, на пустой темной сцене и слышала равнодушный голос "Спасибо, достаточно". И если тебе удалось получить работу... в следующем сезоне ты снова ползаешь по полу, умоляешь, обиваешь пороги, молишь бога... чтобы тебе позволили встать на пустой сцене и услышать "Спасибо, достаточно". Но когда меня взяли в "Блеск", я поняла, что мне придется бегать, выполнять мелкие поручения, приносить, покупать что-то - до тех пор, пока я не поднимусь наверх. И если я буду исправно выполнять мои обязанности "Блеск" никуда не уплывет от меня. В отличие от шоу, которое когда-то заканчивается... или мужчины, который поднимается с твой кровати и уходит. Будет еще много Леонов... может быть, даже Китов.
- Кит... я думала, он - твоя большая любовь. Линда улыбнулась.
- О, Дженюари, неужели ты решила, что он - первый мужчина, из-за которого я страдаю? Я относилась к нему иначе, нежели к Леону.
- Но ты говорила, что хочешь выйти за него. Что Кит...
- Тогда он играл важную роль в моей жизни, - перебила подругу Линда. - На следующей неделе мне исполнится двадцать девять. Дерьмовый возраст. Когда ты называешь эту цифру, никто тебе не верит. В двадцать семь - верят. Но двадцать восемь и двадцать девять звучит подозрительно. В двадцать девять следует иметь за плечами хотя бы неудачный брак. Но для главного редактора "Блеска" я вполне молода. Я - самый молодой главный редактор в Нью-Йорке. Так что могу не плакать все ночи напролет из-за того, что Кит навсегда оставил меня.
- Почему ты так считаешь?
- Он живет с женщиной, которая старше его. Намного старше. Представляешь, это Кристина Спенсер.
Не увидев на лице Дженюари никакой реакции, Линда пояснила:
- Она весьма богата... нет, ей далеко до Ди, "Мода" не тратит на нее целых разворотов. Но иногда фотографии Кристины мелькают в "Женской одежде". У этой женщины есть несколько миллионов.
Линда вытащила изо рта сигарету.
- Господи, эти богачки покупают себе молодые лица, молодых мужчин... Несколько дней тому назад я увидела фотографию Кита в новом костюме от Кардена. Он сопровождал Кристину на благотворительный бал в "Плазе". Снимок занял всю полосу в "Женской одежде", только половина Кита осталась за кадром; репортер назвал его неустановленным спутником Кристины.
- Но зачем она ему нужна? - спросила Дженюари.
- Кристина Спенсер последние десять лет финансирует бродвейские постановки. Сегодня утром я прочитала в "Таймс", что она - основной спонсор нового рок-мюзикла "Гусеница" с Китом Уинтерсом в главной роли.
- Тебе это неприятно? - тихо спросила Дженюари. Линда покачала головой.
- Мне не было по-настоящему больно после Тони.
- Тони?
- Да, это был мужчина. Когда он бросил меня, я приняла пять красных капсул и две желтые. Мне было тогда двадцать, я верила, что наша любовь будет вечной. Ладно, я все это пережила. И уход Тони, и отравление "куколками". Затем последовала череда непродолжительных связей. Я цеплялась за кого-то, оказавшегося под рукой, желая доказать Тони, что жива, несмотря ни на что, самоутверждаясь в этом. Но эти романы были быстротечными. Никто не мог заменить Тони. Несколько месяцев, максимум год. Внезапно, почувствовав твое негативное отношение, человек перестает звонить. Он даже забывает про оставленные им у тебя дома три рубашки, выстиранные и отглаженные в прачечной за твои деньги. Наверно, тогда я стала искать мужчин, нужных журналу. Часто у нас даже не было секса. Например, недавно я вышла на крупное рекламное агентство, закупающее журнальную площадь для своих клиентов. Президент этой фирмы, Джерри Мосс, живет в Дерине, у него очаровательная жена и двое детей. Всю жизнь он был тайным гомосексуалистом. Год назад он влюбился в Теда Гранта - мужчину, которого я знала. Тед - профессиональный манекенщик. Я - их ширма. Иногда мы появляемся на людях втроем. Естественно, жена Джерри думает, что нас связывают дела. Я даже была на рождество у них дома в Дерине как девушка Теда. Я сидела с женой Джерри в гостиной и сорок минут болтала с ней о пустяках, пока мужчины занимались любовью в туалете на втором этаже. Затем появился художник. Он - голубой, а его жена - лесбиянка. У нее есть девушка, у него парень. Мы иногда проводим время впятером, что вызывает недоумение окружающих. Художник очень помог мне с журналом. Его жена устраивает чудесные обеды, где я знакомлюсь с интересными людьми. Да... я люблю "Блеск". Он принес мне удачу. Его тираж растет в моих руках лучше, чем какой-нибудь вялый мужской член. О, такое тоже случалось. У парня не встает, он лежит со своей поникшей пипиской и смотрит на тебя так, словно это ты сделала его импотентом. "У меня на тебя не стоит", - говорит его взгляд. Таких полно. Затем появляется какой-нибудь Кит, и ты начинаешь думать... а вдруг... внушаешь себе, что все будет прекрасно. Обманываешь себя, зная в глубине души, что ничего не выйдет. Когда он отваливает, ты даже не плачешь.
- Извини меня, - Дженюари направилась к двери.
- Садись, дурочка. Я пригласила тебя сюда не для того, чтобы обсуждать с тобой мою половую жизнь. Или оплакивать уход Кита. Я - сильная. Вчера я занялась астрологией. Если верить звездам, в 1971 году со мной произойдет нечто значительное. Поэтому сегодня, когда Леон сообщил мне новость, я вернулась домой, вытащила из морозилки мясо молодого барашка и, пока оно оттаивало, начала читать верстку нового романа Тома Кольта.
- Он так же хорош, как его предыдущие вещи?