Слишком поздно (ЛП)

— Наверное, мне всё-таки придется завести детишек от Майкла, — подняв брови и вытянув губы произнесла я.
— Никогда! — возмущенно воскликнула она. — Но сегодня после школы мне нужно к зубному, детка. Мы можем перенести нашу поездку на завтра?
Я опустила плечи и склонила голову так, что волосы, как занавеска, укрыли моё лицо.
— Это очень важно, — приглушенно сказала я. — И я должна поехать сегодня. Может мне стоит попросить Эллу? Или Майкла?
— Каким бы я была личным шофером, если бы позволила тебе это сделать? — нахмурившись произнесла она. — Думаю, я смогу убедить маму отменить прием. Я в любом случае, ненавижу зубных врачей. А куда мы поедем?
Интересно, она случайно не собиралась посетить самопровозглашенного звездного стоматолога Джозефа Гудмена? Может, она попадет к нему после нашей поездки. Это был бы очень неприятный сюрприз.
— Скажу попозже.
— Сюрприз! — воскликнула она, оживляясь. — Как захватывающе!
Вот почему я люблю Алейн. Эта любовь не похожа на ту, что я наблюдала вчера — с пылкими взглядами и предупреждающими касаниями плеч. Это — любовь, не обращающая внимание ни на что. Так думаю я.
* * *
Уроки пронеслись, как метеор. Не успела я загадать желание, как они уже закончились, и я ожидала Алейн возле зала, где репетирует хор. С сияющим лицом, она выпрыгнула в коридор.
— Так куда мы едем? — спросила она, следуя за мной на парковку.
— На Гейтс-авеню, — сказала я. — Это за Саннивейл, на границе с Мэдисон.
— Аж туда? Зачем?
Возможно, мне стоит придерживаться той же истории, что я рассказала Майклу. Чтобы всё согласовывалось. Это одно из правил хорошего лжеца: не запутывай себя, если на то нет необходимости.
— Я когда-нибудь тебе рассказывала о своем бывшем? — спросила я, одновременно придумывая имя. — Эндрю.
— Не думаю, — сказала она, забираясь в пикап. Я сделала тоже самое, а потом, как обычно, изучила асфальт через дырку в днище машины. Ничего. Жаль. Мне бы совсем не помешал «счастливый» пенни. — А я его видела?
Алейн завела машину.
— Нет. Он из того места, где мы жили раньше.
— Эндрю, Эндрю, Эндрю, — сказала она.
Мимо нас прошла толпа весело болтающих учеников.
— Нет, не думаю, что ты о нём упоминала. Но, возможно, это не так. Ты же знаешь какая у меня плохая память.
— Как решето, — согласилась я. — В одно ухо влетает, в другое вылетает.
— Вот только давай без шуточек.
Она положила руку на спинку моего сиденья и отвернулась. Толпа детей разделилась и направилась в разные стороны.
— Так что насчет Эндрю?
— Он был… — стратегическая пауза. Опущенные глаза. Пауза должна длиться достаточно долго, чтобы она обернулась и заметила положение глаз. — Не очень хорошим человеком. На самом деле, даже его полной противоположностью. Он... — я замолчала.
Еще одна тактика хорошего лжеца: иногда молчание может сказать больше, чем слова.
— Понимаю, — мягко сказала она. — Тебе не нужно ничего больше говорить. Прости.
Я пожала плечами и дотронулась рукой до воображаемого синяка, в этот раз на щеке.
— Это закалило мой характер, — сказала я. — Сделало меня той, кто я есть.
— Хорошо, что ты воспринимаешь это так.
— Спасибо, — произнесла я. — Но… — я подождала пока она снова посмотрит на меня. Хотела убедиться, что Алейн увидит, как я дотрагиваюсь до щеки. Это один из моих лучших приемов. — Я думаю, что он здесь. Думаю, что она нашел и теперь преследует меня.
Она замерла, чуть не врезавшись в машину впереди нас.
— Тот парень… после репетиции… взрослый.
— Это был он, — сказала я. — И он не такой уж и взрослый. Я практически уверена, что это был он. Так же, как и в «Крейзи Эллиот». Вот почему я тогда испугалась.
— О Боже, — воскликнула Алейн, а потом её губы начали двигаться, не издавая при этом ни звука. Как будто она молилась. — Так…
— Мне нужно поговорить с ним. Я не хочу звонить в полицию. Это все может и яйца выеденного не стоить.
— Мы едем к нему домой?
Она резко затормозила. Я открыла рот, чтобы возмутиться, и только тогда поняла, что мы просто стоим на красном свете.
— Люси, это может быть очень опасно. Если он преследует тебя…
— Ты останешься в машине и будешь за всем наблюдать, — сказала я. — Я не стану входить в дом. Просто хочу встретиться с ним лицом к лицу и попросить оставить меня в покое. Пусть знает, что я уже не беспомощная маленькая девочка.
— Но Люси…
— Разрешаю тебе набрать 911, если он попытается что-то сделать. Но он не попытается. Я знаю, он … не причинит мне вред, — выражение лица Алейн было явно скептическим. — По крайней мере не при людях.
— Я не одобряю этого, но ты ведь все равно сделаешь по-своему? — нахмурившись, вздохнула она.
Я кивнула. Она снова вздохнула.
— Будет безопаснее, если я буду поблизости.
— Вот именно, — сказала я.
— Серьезно, хотя…
— Мне нужно это сделать, — перебила я её.
Алейн больше не произнесла ни звука.
Я сразу поняла, когда закончился Саннивейл и начался Мэдисон, — и не только потому, что увидела большую вывеску, сообщающую об этом; просто очаровательные домики с идеальными газонами и оживленные торговые комплексы сменились грунтом и деревьями. Я едва смогла разглядеть маленькие убогие строения вдалеке от дороги. Да и сама дорога была ухабистой. Хотя в пикапе Алейн даже идеальная трасса была таковой.
Наконец, мы свернули на Гейтс-авеню, которая оказалась в таких колдобинах и ямах, как будто мы ехали по земле, а не по асфальту. Улица была застроена домами, которые стояли на приличном расстоянии друг от друга, так что их жители едва могли видеть своих соседей. Если вам захочется одолжить чашку сахара, то для этого придется хорошо прогуляться. Примерно через милю мы остановились перед домом с номером 477.
— Ещё не поздно повернуть обратно и позвонить в полицию, — с тревогой в голосе произнесла Алейн.
Я хлопнула её по плечу.
— Жди здесь. Хорошо? С телефоном наготове, — попросила я.
Она кивнула и так крепко сжала губы, что они даже побелели по краям.
— Я буду разговаривать с ним на крыльце. Если зайду во внутрь, звони полицейским.
— Хорошо, — костяшки ее пальцев, державших телефон, тоже были белыми. — Надеюсь… это поможет тебе.
— Я тоже на это надеюсь, — ответила я, сжав руки в кулаки.
Выбравшись из машины, я почувствовала, как бешено стучит мое сердце и трясутся руки. Несмотря на это, я расправила плечи и подняла подбородок повыше. «Спенс не причинит мне вред. Если бы хотел, то уже давно бы это сделал». Повторяла я про себя эту мантру, которая звучала как рэп на фоне стука в ушах.
Я три раза постучалась в дверь, покрытую пятнами коричнево-зеленой плесени; жалюзи были плотно закрыты, а со сточного желоба, свисающего над крыльцом, на цемент капала ржавая вода.
Дверь немного приоткрылась, и я напряглась.
— Джулия Ванн, наконец-то. Я тебя ждал.
Это был не Джозеф Гудмен, а Спенс. Стёкла именно его очков блестели в проёме. Я вытянула шею, чтобы заглянуть во внутрь и заметила, что на двери весит цепочка. Как будто из нас двоих боится именно он.
Меня.
Эта мысль придала мне уверенности.
— Вы преследовали меня, — сказала я. — Я пришла, чтобы вы прекратили это делать. Оставили меня в покое. Или я позвоню в полицию.
Спенс сухо усмехнулся, так и не сняв цепочку.
— Тебя удивительно непросто застать одну, Джулия…
— Мое имя больше не Джулия, — перебила я его. — Я — Люси. Если вы собираетесь говорить со мной или приходить в школу и вторгаться на мою территорию, то запомните, что моё имя Люси Блэк.
Сердце билось как сумасшедшее и я подумала, что могу потерять сознание и упасть прямо на крыльцо.
— К тому же, мне не показалось, что вы вообще меня ждали, учитывая то, что каждый раз, когда я оказывалась поблизости, вы сбегали как трус. Даже сейчас вы прячетесь за дверью. Чего вы боитесь? — Мои голос звенел от сарказма. — Я подросток, а вы взрослый мужчина. Переживаете, что я выдеру вам волосы? Исцарапаю?