Любовь не терпит отлагательств (СИ)

Я перестала дергаться, поскольку подняться или скатиться с него он все равно мне не давал.
- Прошу тебя, не влюбляйся в меня, - тихо сказала я, не отводя взгляд.
- Ирка, ты не понимаешь… Это не так просто…
- Я все отлично понимаю! – мотнула я головой почти сердито. – Но я не хочу терять друга! Мне нужен друг, а не мужчина.
- Ты должна мне дать шанс, - настойчиво заявил Глеб.
Я хмыкнула, огорошенная его требованием.
Он вдруг резко перевернулся, оказавшись сверху, а я оказалась под ним, пригвожденная к полу.
Мы смотрели друг на друга, оба не в силах найти и выразить достойные доводы в свою пользу.
И, вместо слов, он меня поцеловал. Жадно и требовательно, не давая мне вырваться. Хотя я пыталась. Лишь поняв, что я перестала сопротивляться, он ослабил давление губ и отпустил мои запястья, которые – я только теперь почувствовала – уже болели. Поцелуй стал мягче, но остался таким же торопливым. Глеб слегка покусывал мои губы, спеша взять от этого поцелуя все, а руки сразу переместились вниз и стали ощупывать мою талию и бедра.
Встречаться мы все-таки стали, хотя для меня это было немного странно. Виделись мы так же редко – ежедневными оставались только телефонные разговоры, - ведь работы у меня не убавилось, а напротив – прибыло. Я предстала пред очи Валентины Игоревны, и она, приятно удивленная моим рвением и подкованностью во всех областях филологии, благосклонно взяла надо мною шефство.
Так вот, мои с Глебом встречи по-прежнему случались не чаще раза в неделю, только теперь, вместо привычного похлопывания по плечу, мы целовались, приветствуя друг друга. А еще изменилось его отношение к частоте наших встреч: если раньше он не придавал этому значения, то теперь он всегда выказывал недовольство моей постоянной занятостью и недостатком внимания с моей стороны.
Что и говорить, диплом с отличием не стал для меня сюрпризом, скорее долгожданным пропуском в аспирантуру. Поскольку все у меня было готово заранее, я сразу после получения диплома утвердила тему диссертации на заседании кафедры. Ох, казалось бы, можно было вздохнуть свободно, окончив ВУЗ, так нет же! Самая напряженная работа впереди! Впрочем, меня это не пугало.
По случаю «освобождения» мы всем курсом подались на природу, на шашлыки. Было ужасно здорово! Еще никогда наша студенческая «туса» не выдавалась такой удачной и веселой. Впервые за минувшие пять лет я подумала, что все-таки жаль расставаться с одногруппниками, с которыми мы столько раз подобострастно внимали лекциям любимых преподов и – не менее подобострастно – коллективно хаяли нелюбимых.
Наевшись мяса «от пуза» и напившись пива, мы разошлись каждый своей дорогой – продолжать праздновать, но теперь уже со своими близкими: кто в парк, кто в кафе, кто в клуб, кто домой. Лично я – к Глебу.
Он обещал мне сегодня романтический ужин по случаю выпуска. Надеюсь, он уже ждет меня.
Глеб открыл дверь с угрюмым выражением лица.
- Привет! – я чмокнула его в щеку, вприпрыжку продвигаясь внутрь квартиры.
- Как погуляла?
- Хорошо. А у тебя как день прошел?
- Да не очень.
Глеб плюхнулся в кресло и открыл банку пива.
- Что случилось? – я села к нему на одно колено и обвила руками его шею.
- Нет, ничего не случилось, - отрешенно сказал он. – Просто на работе задержался.
- Все в порядке?
- Да.
- Не хочешь поделиться?
- Не хочу, - сухо отрезал он.
Тема его работы по прежнему была табу. Все, что мне удалось выудить из него за это время – это то, что он работает в администрации какого-то СТО. Никаких подробностей. И что за тайна?
- А где же мой обещанный ужин? – завертела я головой.
- Говорю же, занят был. Некогда было стряпней заниматься.
- Да? - протянула я. – Ну ладно. Ты голодный? Давай я что-нибудь приготовлю?
- Нет, не голодный, - он посмотрел на меня и, наконец, смягчился: - Ты не сильно обижаешься?
- Работа есть работа, - пожала я плечами и поцеловала его.
- Вино и фрукты в холодильнике. Давай просто выпьем за твой диплом?
- Годится, - улыбнулась я, решив не придавать значения таким мелочам.
Мы снова поцеловались.
Уже через пару минут журнальный столик в гостиной был накрыт, и мы потягивали виноградный напиток.
Я рассказывала, как провела время на природе, посмеялись над тем, как Сеня Рогов пытался прибить жар мангала водкой вместо воды – ну перепутал, с кем не бывает!
Я закурила. Глеб последовал моему примеру и затянулся сигаретой «без опознавательных знаков».
- Это что, трава? – моментально сделала я стойку.
Глеб расслабленно стек по спинке дивана.
- Да, очень хорошая.
- Ты что! Мы же договаривались! – укоризненно воскликнула я, расстроившись.
- Да ладно, че ты! На, затянись. Расслабься хоть раз в жизни! Ты все время в каких-то напрягах.
- Обойдусь! – обозлилась я. – Спасибо за праздник!
- Ой, Ирка, забей на все! Ну сколько можно панику разводить из-за всяких мелочей?
Мой взгляд, устремленный на Глеба, ничуть не смягчился.
- Ну ладно, ладно! Все. Вот, видишь? – он затушил сигарету, источавшую характерный и лично для меня неприятный запах, в пепельнице. – Любишь ты драматизировать.
- Я не драматизирую. Ты мне обещал и не сдержал слово!
- Твоя дурацкая принципиальность меня под монастырь подведет!
- Вот уж этого я не дождусь, - невольно улыбнулась я. – Спасибо, что затушил.
Он махнул рукой, мол «видишь, на какие жертвы я иду ради тебя?!».
- Иди ко мне, - он притянул меня за плечи, а другой рукой стал мять мою грудь. – Признайся, с кем-нибудь флиртовала сегодня? А?
- Офонарел?! – я хотела вырваться, но Глеб навалился на меня всем телом.
- Да ладно, не боись. Пошутил я.
Он впился грубым поцелуем мне в шею, а руками шарил по моей фигуре.
- Давай, красивая моя, не сопротивляйся.
- Ты мне больно делаешь. Будь поаккуратней! Как тут не сопротивляться?
Он тем временем расстегивал мои джинсы.
- Что ты делаешь! – воскликнула я, не в силах контролировать его чисто животное возбуждение.
- Я хочу тебя. На то ты мне и девушка…
Его поцелуи и прикосновения доставляли мне больше боли и дискомфорта, но я и пикнуть не успела, как он сдернул с меня джинсы и снова навалился на меня, не оставляя пути к отступлению.
Несмотря на недовольство Глеба моей тотальной занятостью, я продолжала работать над диссертацией. Его напыщенное возмущение лишь наводило меня на мысль, что никто и ничто не может повлиять и тем более воспрепятствовать моему победному шествию к цели. Я столько лет трудилась ради грядущей степени кандидата филологических наук, что просто взять и бросить это представлялось немыслимым. К чему мне это опрометчивое повиновение человеку, которого я… не люблю.
Да, как не прискорбно, но наши отношения с Глебом ухудшались день ото дня. Я поняла, что и впрямь никогда его не любила. Ценила как друга, дорожила именно его дружбой. Да и теперь ценю и дорожу. Но – какой редкий случай! – сердце и разум твердили заодно: он не пара тебе. Он друг, а не мужчина твоей жизни. Он хороший друг и плохой спутник.
А сейчас… Уже и дружбу былую не вернешь, и расстаться нельзя – потеряешь близкого человека насовсем. Возможно, он тоже тяготится этим положением? Но как все вернуть без потерь?
И все-таки честолюбие взяло верх. Не смотря на претензии Глеба, я стала работать с утроенной энергией. Довольно быстро и без особых трудностей я сдала экзамены, - подготовилась я настолько тщательно, что выдержала с честью все попытки экзаменаторов меня «утопить». Затем опубликовала несколько статей, и завершила, наконец, рукопись. Перед защитой диссертации у меня тряслись все поджилки, но Глеб так и не удосужился приехать и поддержать меня морально, ссылаясь на срочную работу. Накануне собрания ученого совета меня успокаивала и настраивала на победу только Любаша – по скайпу, разумеется. На руках у нее сидела моя любимая крестница, которой было уже три с половиной года, и она то и дело перебивала мать, показывая мне своих кукол и новые наклейки.