Притча о бумажном змее

Вид у купца обескураженный: создается впечатление, что в голове у него роятся мошки. 
- Впервые такое слышу. 
Усман понимает, что ему удалось пробить брешь в этой твердой, как скала, голове. 
- Я много раз слышал, что покойники живут на небе... Но, может, ты и прав - скорее всего, они только под землей... 
Бородач вконец растерялся. Он идет к костру, снимает котелок и наливает воду в чайник. Потом, держа в руках пиалу и чайник, возвращается назад. Он смотрит на мальчика, но явно не видит его, погруженный в свои мысли, как будто вычисляя что-то. Он усаживается на песок, согнув колени. Затем говорит: 
- Положим, тебе надоест это дело и ты захочешь забрать веревку назад? Сможешь? 
- Конечно, смогу. Что ее, съедят там наверху?! 
Купец с отрешенным видом прихлебывает чай. То и дело встряхивает головой, обуреваемый сомнениями. И наконец решается. 
- Хорошо, я дам тебе веревку. Но змей будет мой. 
Это условие так возмущает Усмана, что он с силой дергает нить, и она едва не обрывается. 
- Змей мой, я его никому не отдам! 
- Но я должен быть уверен, что смогу вернуть свою веревку. 
Мальчик с яростью глядит на него, потом резко поворачивается и отходит в сторону. Отказаться от змея?! Он об этом и слышать не желает. 
Купец возвращается к верблюдам, укладывает на место пиалу и чайник, собираясь вновь двинуться в путь вместе со своим небольшим караваном. Усман смотрит на него исподлобья и произносит, не поднимая головы: 
- Послушай... если хочешь, я дам тебе его на сегодня... а пока что отведу своего деда в баню. А когда вернусь, ты мне его отдашь... 
Он вручает нить погонщику верблюдов, который так возбужден, что даже не прощается с мальчиком. Он роется под полотном, закрывающим его вещи, и достает первый моток веревки. Ловкими движениями он привязывает конец к нити, держащей змея, и выпускает его, так что змей может взять столько веревки, сколько пожелает. Видя, как легко нить уходит ввысь, он не может сдержать радости и весело машет руками приближающимся обитателям поселка. Через несколько минут вокруг него собирается целая толпа любопытных. В поселке все уже говорят о бумажном змее, который поднимается и поднимается, не останавливаясь ни на минуту. В толпе несколько всадников, приехавших издалека. Мотки веревки сгружены с верблюдов и раскиданы по земле. Здесь и светлоусый моряк, который следит, чтобы купец не допустил промаха, завязывая узлы. В узлах он понимает и судит со знанием дела. А торговец вяжет узлы и вправду очень ловко; с довольным видом расхаживает среди людей, как будто все, что здесь происходит, - его заслуга. Потом он поворачивается к моряку. 
- Сколько еще осталось? 
Моряк бросает взгляд на мотки. Их уже совсем немного, и лицо моряка омрачается. 
- Четыре. 
- Только четыре? - переспрашивает купец. 
Он не на шутку озадачен. Разговоры вокруг выдают ту же растерянность. Кто-то даже принес с собой бинокль в надежде увидеть змея. Люди передают бинокль из рук в руки, но всех ждет разочарование. Нить уходит ввысь, кончаясь неизвестно где. 
В БАНЕ И В ПУСТЫНЕ 
Между тем Усман вместе с дедом - в старой бане. Это низкое помещение с куполообразным потолком и мраморными сиденьями вдоль стен, на которых расположились голые мужчины. Их тела, окутанные облаками пара, покрыты обильным потом. 
Среди них сидит и дед Усмана. Мальчик, тоже голый, нервно расхаживает перед ним взад-вперед. Старик берет его за руку. 
- Скажи-ка, что это с тобой сегодня? 
Усман не отвечает. Он пыхтит - плохо переносит этот жар. Набирает ведро воды и опрокидывает на себя. Вновь подходит к деду и усаживается рядом. 
- Да что с тобой говорить, тебе ведь все это не нравится. Не веришь ну и ладно. 
Они выходят из парной: здесь люди привыкают к внешней температуре. Кое-кто играет в кости, остальные пьют чай. Дед укладывается на лежанке, чтобы поспать. Мальчик в отчаянии смотрит на него. 
- Ты же сказал, что больше не будешь здесь спать. 
- Я не сплю. Только полежу немного с закрытыми глазами. 
- Уже пять часов. 
- Ну вот что: мне нужно пробыть в бане ровно восемь часов. А восемь часов еще не прошло. 
Старик укладывается, закрывает глаза, но тут же снова открывает их. 
- Здесь, в бане, люди учатся думать. Кажется, ничего не делаешь, а на самом деле... 
- А вот если бы ты хоть раз не стал думать и пошел в степь, то увидел бы змея собственными глазами... В общем, увидел бы веревку. 
- Я не верю и половине того, что вижу. 
- А я верю, и в два раза больше. 
Тут Усман замечает, что дед спит. Его так и подмывает разбудить старика, но потом он начинает потихоньку одеваться, намереваясь уйти. Однако все же возвращается и терпеливо ждет. 
А в пустыне в это время глаза любопытных не столько устремлены на небо в тщетной надежде обнаружить маленькую светлую точку, которая могла бы оказаться змеем, сколько на последние метры веревки, проходящие сквозь пальцы погонщика верблюдов. Купец очень мрачен. Обращаясь к тем, кто стоит поближе, он говорит так, будто вопрос касается больше их, чем его самого: 
- Что же мне теперь делать? 
Все молчат по той простой причине, что никто не знает, что отвечать. Погонщик продолжает с нарастающим раздражением: 
- Не могу же я торчать здесь целый день. 
Он смотрит на людей, и люди смотрят на него. 
- Мне нужно пройти еще тридцать километров. 
И опять люди смотрят на него, а он на них. 
- А веревка? Ведь рыбаки ждут ее. Она им нужна для сетей... 
Поскольку и теперь никто не реагирует, купец начинает кричать: 
- А знаете, что я сделаю? Стяну ее вниз и пойду себе. 
И, не ожидая ответа, он начинает тянуть, словно бы это самое что ни на есть простое дело. Но ничего не выходит: кажется, будто веревка привязана к скале. Погонщик близок к отчаянию, но все еще не верит своим глазам. Он поворачивается к любопытным. 
- Не идет. 
Кто-то смеется. Купец бросает в сторону насмешника испепеляющий взгляд и вновь принимается тянуть. Он парень крепкий и трудится изо всех сил, но усилия его напрасны: нить остается на месте. А тем временем наступает вечер. На горизонте еще видна яркая красноватая полоса; вся остальная часть неба уже потемнела. Погонщик верблюдов садится на песок, на него падают косые лучи - последние лучи дня. Любопытных поубавилось: одни сидят, другие растянулись на песке, как бы ожидая чего-то. Вдруг купец вскакивает на ноги, полный решимости разрушить сонное оцепенение, охватившее всех вокруг.