Так умирают короли

Поняв это, я несколько растерялся. Но потом подумал, что ничего серьезного там не было; я даже благодарен Самсонову, потому что против знакомства с Мариной ничего не имел.
Мы въехали в Москву. Полтора часа ушло на то, чтобы развезти всех по домам. Когда мы остались вдвоем, Светлана поинтересовалась; глядя не на меня, а в пространство перед собой:
— Ко мне?
Я не хотел возвращаться в свою пустую квартиру и потому согласился легко и быстро. Но только дома у Светланы Я почувствовал, как сильно устал.
— Будешь ужинать? — спросила Светлана.
Вместо ответа я привлек ее к себе. Она была какая-то вялая и безвольная.
— Устала?
— Ничего, — качнула головой. — Сейчас приму холодный душ и буду в порядке.
У нее был такой вид, словно она о чем-то мучительно размышляла.
Я разделся и лег в кровать. Было слышно, как в ванной льется вода. Она лилась и лилась, звук был слишком уж монотонный. В конце концов я не выдержал и поднялся. Светланы не было. Нигде. Обескураженный, я прошелся по квартире, и наконец догадался выглянуть в окно. Нашего фургона у подъезда не было. Светлана уехала. Уехала в такой спешке, что даже не предупредила меня. Я сразу догадался, куда она умчалась. К Самсонову.
Она позвонила часа через два. Голос у нее был очень усталый.
— Извини!
— Ты у Самсонова?
— Нет, он меня прогнал. Я звоню от его соседей.
— Возвращайся, — попросил я.
— Нет, останусь здесь, переночую в фургоне.
— Идиотка! — Во мне все кипело от злости. — К чему этот почетный караул?
— Они здесь.
— Кто? — не понял я.
— Эти люди.
Она говорила о подозрительных «жигулях». Я хотел ее успокоить, но она положила трубку.
 
Глава 20
Утром, чуть свет, я позвонил Марине. И сразу нарвался на мужской голос. Наверное, Сашин. Я пробормотал извинения за то, что ошибся номером, положил трубку и перезвонил через четверть часа. На этот раз к телефону подошла Марина.
— Привет, — сказал я. — Извини, что рано.
— Здравствуйте, Ольга Никитична, — невинным голоском ответила Марина.
Значит, ее рогоносец все еще пребывал дома.
— Умираю, — сказал я. — Если не приедешь через час — ничто меня уже не спасет.
— Даже не знаю, как нам с вами лучше поступить, Ольга Никитична. Где вам удобнее?
— Удобнее у меня дома, — подсказал я. — Через час.
— Хорошо.
Я вскочил со Светланиной кровати с такой поспешностью, будто она вдруг раскалилась добела. Мне было холодно, неуютно и очень одиноко. Выбежав из дома, я остановил первую попавшуюся машину и поехал к себе. Поднялся на лифте и под дверями квартиры с изумлением обнаружил Марину
— Я звоню уже десять минут. — Она явно была раздосадована.
— Хотел что-нибудь купить к завтраку, — пояснил я. — Но магазины еще закрыты.
Вряд ли она поверила мне на все сто, но холодок в глазах растаял.
— Я звонила тебе вчера вечером.
— Меня не было дома. Съемка затянулась, я приполз уже после полуночи. И почему-то не обнаружил тебя здесь.
Марина засмеялась:
— Я и так еле вырвалась. Кажется, Сашка что-то чувствует. Он у меня жутко подозрительный.
— Тем более что я сегодня утром попал в аккурат на него, когда звонил в первый раз.
Она снова засмеялась и покачала головой:
— Так вот почему он провожал меня сегодня с таким выражением лица.
— С каким?
Марина скорчила гримасу. Там были затаенное недовольство и холодная решимость.
— Он побьет тебя, — посулил я.
— И ты не заступишься?
— Я укрою тебя здесь. Мы будем жить вместе, заниматься любовью, и это будет продолжаться бесконечно.
Рядом с ней я согревался душой. Она, кажется, имела шанс излечить мою душу и тело после того, как меня коварно, без предупреждения, бросила на произвол судьбы другая женщина. Я был заранее благодарен Марине,
Я избавлял ее от одежд с торопливостью каторжанина, только что выпущенного на свободу. У нее было упругое молодое тело. Я поцеловал ее обнаженную грудь, вздымаемую прерывистым дыханием. И тут зазвонил телефон. Марина замерла, а я выругался.
Это был Загорский.
— Женя, здравствуй. Я тебя не разбудил?
— Нет, — ответил я и демонстративно зевнул в трубку.
— Извини, брат. Но дело неотложное. Мы могли бы встретиться?
— Когда?
— Сегодня утром.
Сегодня у группы был выходной, и я не собирался никуда идти.
— Приезжайте ко мне, — предложил я и продиктовал адрес.
— Кто это? — спросила Марина, когда я положил трубку.
Она лежала на диване совершенно нагая и смотрела на меня с бесстыдством истинной дочери матушки-природы.
— Один мой знакомый граф, — пояснил я.
— Настоящий?
— Ну конечно! Я тебя с ним познакомлю. Но до того мы еще что-нибудь сумеем сотворить.
Глупо было бы сейчас подняться и одеться. Марина обвила мою шею руками и привлекла к себе. Она была нежна и ласкова.
— Ты лечишь меня.
Она не поняла. А я не стал ничего объяснять.
И снова нам помешали. Телефон затрезвонил очень некстати. Я замер, не желая поднимать трубку. Но это за меня сделала Марина. Прижала трубку к своему уху, я не слышал, что ей сказали, но она вдруг изменилась в лице и отдала трубку мне.
— Алло!
— Ты не слышал меня?
Светлана. Я покосился на Марину. Она демонстративно внимательно разглядывала потолок.
— Я говорю, что напрасно вчера тебя оставила скучать в постели одного.
Если это же самое слышала Марина, я пропал.
— М-да, — пробормотал я.
— Здесь все нормально. Самсонов жив-здоров.
— М-да, — поддержал я разговор.
Ночь прошла, ничего не случилось, с восходом солнца Светкины страхи улетучились, и теперь она, наверное, кляла себя за то, что сорвалась очертя голову к Самсонову. Так я понял.
— Ты же не сердишься на меня?
— За что?
— За то, что я уехала.
— Нет.
Я сказал совершенно искренне. Я уже ее простил за внезапный отъезд. А вот за этот дурацкий звонок я с удовольствием припечатал бы ее. Хотя в глубине души понимал, что она ни в чем не виновата. Надо было самому снимать трубку.
— Приезжай ко мне, — попросила Светлана.
— Сегодня не могу.
Пауза.
— Ты обиделся?
— Нисколько. Я жду Загорского.
Черта с два я ждал Загорского. Просто при выборе между Мариной и Светланой я почему-то всегда склонялся в пользу первой.
— А-а, понятно.
Ничего тебе не понятно, милая!
— Я тебе позвоню.
— Ну конечно, — подбодрил я ее, и положил трубку.
— Кто она? — спросила Марина.
Она все так же внимательно рассматривала потолок. Сказать ей правду — означало ее потерять.
— Моя жена, — ответил я.
Вот теперь Марина повернулась ко мне.
— Не гуди! — недоверчиво сказала она. — Ты не женат.
— Увы, но это так. Я соврал тебе сегодня, когда сказал, что бегал в магазин. Просто я провел ночь в ее квартире. Один. Она пригласила меня, сказала, что это очень важно. А когда я пришел, мы повздорили, и она меня оставила. А где же она ночевала?
— У своего хахаля.
— Вот стерва, — безо всякого чувства в голосе сказала Марина и придвинулась ко мне.
Почему женщины не терпят любовниц, но прощают нам то, что мы женаты? Загадка.
— Возьми меня замуж, — сказала Марина. — Мне с тобой хорошо.
— Ни за что!
— Почему? — спросила она, но было видно, что нисколько не удивилась.
— Есть женщины — жены, а есть женщины — любовницы. Это смешивать нельзя.
Она засмеялась:
— Негодный! Это же я говорила!
— Ты говорила это применительно к мужчинам. А я творчески развил твою мысль.
Я видел, что прощен. И немало был этому рад. Наверное, потому у нас все так славно и получалось. Нам слишком долго мешали, и теперь поглощаемый нами плод был особенно сладок. Я даже забыл о Загорском. Но он напомнил о себе требовательным звонком в дверь.