Так умирают короли

— Вот черт! — сказал я.
— Кто это?
— Наверное, граф.
— Будешь открывать? — всполошилась Марина.
— Я поговорю с ним на кухне. Жди меня здесь.
Я запахнулся простыней и вышел в коридор. Глазка в двери не было, и поэтому все случившееся позже оказалось для меня полным сюрпризом. За дверью я увидел Константина Евгеньевича. Он был в изумительном костюме с отливом и держал в руке инкрустированную трость.
— А где Загорский? — осведомился я.
Это было единственное, до чего я додумался, пребывая в совершеннейшей растерянности.
— Его нет. Я один, — ответил Константин Евгеньевич и тонко мне улыбнулся. — Я могу войти?
— Конечно!
Я распахнул дверь, мой неожиданный гость вошел и проследовал по коридору. Именно так — проследовал, другого слова не подобрать. Я слишком поздно спохватился и что-то вякнул, сделав беспомощный жест в сторону кухни, но Константин Евгеньевич уже переступил порог комнаты, и я услышал, как взвизгнула Марина.
— Прошу прощения у мисс, — мягко сказал Константин Евгеньевич.
Он не развернулся и не ретировался, рассыпая многочисленные извинения, а сел на шаткий стул, оперевшись на свою трость. Я чувствовал себя совершеннейшим идиотом в своем нелепом наряде, состоящем из одной простыни. Марина лежала на диване, натянув на себя старое покрывало, и смотрела на неизвестного гостя с выражением растерянности и нескрываемой неприязни.
— Я не отвлеку вас надолго, — сказал Константин Евгеньевич, благосклонно глядя на меня.
Появление этого человека в моей обшарпанной квартире можно было сравнить разве что с внезапным прилетом марсиан.
— Загорский звонил по моей просьбе, — раскрыл карты Константин Евгеньевич. — Дело в том, что у нас возникли проблемы, и только вы, Женя можете нам помочь.
Я не знал, чем; могу помочь такому всемогущему в моих глазах человеку, но на всякий случай, согласно кивнул.
— Мне нужно срочно доставить в Германию одну вещицу, — сказал гость. — Я очень рассчитывал на Загорского, но он не может, поскольку ваш шеф чинит ему препятствия. А к вам Самсонов, насколько я знаю, относится благосклонно?
Я пожал плечами:
— Он и к Загорскому неплохо относится.
— С Загорским у них трения, — печально поведал Константин Евгеньевич.
Пол был прохладный. Я переступил с ноги на ногу, но не решился пройти к дивану.
— Поэтому я прошу вас отправиться в Германию.
— У меня нет загранпаспорта, — доложил я. — И еще нужна виза.
— У вас будет и то и другое, — сказал мой гость голосом человека, для которого не существует неразрешимых проблем. — Я думаю, мы договорились. Вы выручите меня, а я помогу вам. — И снова тонко улыбнулся.
— Я не могу.
— Почему?
— У меня работа.
— Поездка займет день, от силы — два. Вы прилетите в Германию, передадите адресату бандероль — и обратно.
— А что за бандероль? — насторожился я, вспомнив, что держал этого человека за крупного мафиози.
— Две старинные книги.
Хотя Константин Евгеньевич произнес эти слова ровным и безучастным голосом, у меня перехватило дыхание. Заурядная контрабанда, я — курьер. В случае чего — лет десять отсидки, не меньше.
— Разрешение Министерства культуры на вывоз имеется, — все таким же ровным голосом сказал Константин Евгеньевич, будто даже не заметив моего состояния. — Так что все законно. Но дело в том, что я не могу доверить эти раритеты почте. К тому же меня поджимают сроки. Я потеряю деньги, если в назначенный день адресат не получит эти книги.
— Нет! — замотал я головой, показывая, что мое решение окончательно. — Извините, но — не могу.
Гость посмотрел на меня внимательно и строго. И я понял, что он не будет меня упрашивать. Такие люди не просят. Они делают предложение, и только один раз. В его взгляде не было недоброжелательности. Одна только строгость.
— Что ж, — сказал он и поднялся, опершись на трость. — В таком случае прошу извинить меня за беспокойство.
Он, склонив голову, попрощался с глядящей на него во все глаза Мариной и вышел в коридор. Я поспешил следом.
— Извините, — сказал я, чувствуя себя не очень уверенно.
Он неожиданно засмеялся — совсем негромко — и, протянув руку, потрепал меня по щеке. Это был необидный жест. Так треплет по щеке своего необтесанного жизнью сына многое повидавший отец. Его ладонь пахла чем-то сладким. Не запах, а всего лишь намек. Он вышел за дверь и стал спускаться по лестнице, не дожидаясь лифта. Я запер дверь и вернулся в комнату. Марина так и лежала, укрывшись покрывалом до самого подбородка.
— Это и есть твой граф? — спросила она. Я покачал головой.
— Не граф, — поправил я ее. — Это крупный мафиози.
У нее округлились глаза.
— Ничего особенного, — небрежно сказал я. — Когда-нибудь я тебя с ним познакомлю.
 
Глава 21
Снимать сюжет под названием «Задержание преступника» мы должны были на территории склада строительных материалов. Идеальное место: на окраине города, вокруг территории высокий бетонный забор и никого посторонних.
— Отлично! — оценил Самсонов.
Он стоял посреди двора, заложив руки в карманы брюк, и озирал окрестности. Несмотря на угрозы, до сих пор был цел и невредим, и я был чрезвычайно рад этому обстоятельству. Я вдруг с удивлением обнаружил: что бы там ни говорили о Самсонове, мир без него будет беднее и хуже. Станет совсем скучно жить.
Самсонов явно остался доволен. Подозвал к себе работника склада, показал на асфальтированную площадку перед ангаром:
— Заставьте его поставить машину вон там.
Отошел в сторону, чуть пригнулся, оценивая правильность собственного решения.
— Да, именно там. Нам удобно будет снимать.
На территорию въехал армейский грузовик.
— А если он откажется? — спросил работник склада.
Самсонов в ответ рассмеялся и похлопал парня по плечу.
— Как же он откажется? Кто здесь хозяин — вы или он?
От грузовика к нам не торопясь шел лейтенант. Из-под тента выглянул остроносый солдатик. Я увидел в его руках автомат.
— Здравия желаю! — сказал лейтенант. — Я прибыл.
— Отлично! — Самсонов пожал офицеру руку. — Но машину здесь ставить не надо.
Обернулся и показал на сложенные бетонные плиты.
— Пока туда, лейтенант. Я дам знать, когда ваш выход. Сколько с вами людей?
— Отделение, десять человек.
— Нам хватит, — засмеялся Самсонов и посмотрел на часы. — Все, разбежались. Сейчас он приедет.
Я ушел за бетонные плиты. Здесь Светлана деловито проверяла чувствительность микрофонов.
— Привет!
Она улыбнулась и кивнула мне, но в ее глазах мелькнуло что-то незнакомое мне.
— Все нормально? — поинтересовался я.
— Да, все работает.
— Я не об этих железках, а о тебе.
Она в ответ нервно дернула плечом.
— Что не так? — пришлось мне проявлять настойчивость.
— «Жигули» за воротами видел?
— Да.
Это была та самая машина, с надписью «Спартак» на лобовом стекле.
— Они повсюду за нами тянутся, — сказала Светлана. — Уже не таятся. Я сегодня не выдержала, резко ударила по тормозам, так он на своих «жигулях» едва в меня не въехал. И после этого высовывает руку в окно и мне вот так пальчиком грозит. — Она судорожно вздохнула- Я боюсь их, Женя!
— Не надо.
— Боюсь! — упрямо повторила она.
— А Самсонов?
— Ну ты же видишь! — в сердцах сказала Светлана. — Делает вид, что не замечает их! Хоть бы охрану нанял, что ли!
— А зачем?
— Затем! Чтоб не застрелили.
— Если хотят убить, то будь спокойна — ничто не поможет.
Я посмотрел на Самсонова, отдающего последние перед съемками распоряжения.
— Его просто пугают, — высказал я предположение. — Сама же говоришь, что демонстративно наш фургон «пасут».
Самсонов вдруг исчез. Только что стоял в проходе между плитами — и испарился. И почти сразу я увидел оранжевый «жигуль». Наш герой прибыл.