На земле и на небе

Катя смахнула слезы, присела на корточки и поцеловала дочку в нежные, румяные щечки.
— Да ничего, просто упала и немного ушиблась.
И правда, на правом колене уже расползался большой багровый синяк.
— Надо быстро пятак приложить, — деловито заметила Ксюша.
— Да где ж я такой большой пятак найду? — засмеялась Катерина. — Хотя, пожалуй, холодный компресс мне не повредит.
Она взяла небольшое полотенце, что висело рядом с рукомойником, и пошла к колонке рядом с соседним домом. Больное колено начало давать о себе знать, и Катя слегка прихрамывала. Подставив под холодную струю воды ногу, она промыла ранку, намочила полотенце, обвязала его вокруг колена и вернулась к дому.
— Мам, а я сегодня на рыбалку ходила. — Ксюшка подбежала к ней и взяла ее за руку.
— Что? На какую еще рыбалку? — недоуменно спросила Катя.
— А мы с тетей Сарой пошли к соседке и по дороге встретили дядю Диму с Рексом и удочкой.
Катя отметила про себя, что девочка наверняка лукавит и все произошло не случайно. Ведь недаром она сегодня отказалась сопровождать мать на речку. Но сердиться, глядя на лучащееся счастьем лицо девочки, не было сил, к тому же она с ужасом представила, что могло бы произойти, окажись ее дочка вместе с ней в доме этого мерзавца…
— Кто был с удочкой, Рекс? — все еще не в силах отогнать мысль об этом, невпопад спросила Катерина.
— Ха-ха-ха, — звонко рассмеялась Ксюша. — Ой, не могу! Рекс с удочкой! — Она отпустила мамину руку и даже присела от смеха. — Ха-ха-ха!
— Ну остановись ты, неугомонная, рассказывай дальше. — Катя улыбнулась дочке.
Ксюшка, с трудом подавив желание рассмеяться вновь, продолжила:
— Дядя Дима пошел на рыбалку и взял меня. Он закинул удочку и поставил на берег, а я ее взяла. Удочка вдруг как задергалась. И мы с дядей Димой вытащили во-от такую рыбину.
Она остановилась и широко развела руками, как это делают все рыбаки, показывая величину своего улова.
Катя недоверчиво посмотрела на расстояние между маленькими ладошками.
Ксюшка, видя реакцию мамы, уменьшила расстояние вдвое.
— Мам, не веришь? Пойдем быстрее, я тебе покажу. У нас даже не одна, а целых пять рыбок. Две большие и три маленькие. — И она потащила мать по направлению к дому.
— Да ты не торопись, не опоздаем, — урезонивала ее Катя.
— А! Не опоздаем! А вдруг тетя Сара уже их всех пожарила?
Девочка отпустила руку матери и бросилась бежать, за ней последовал Рекс. Катя же неторопливо закрыла за собой калитку на щеколду, вошла в дом и переоделась. Чтобы скрыть синяк, она надела бриджи. Ярко-желтая майка контрастировала с ее никак не желавшей загорать кожей. Катя внимательно посмотрела на себя в зеркало. На лице синяка не было. Слава богу, подумала она.
— Мам, ну ты где? — возникла на пороге Ксюша. — Мы тебя ждем, а ты тут перед зеркалом вертишься, — укоризненно попеняла она матери и, схватив ее за руку, потянула за собой.
Но они успели вовремя. На небольшом столике, что стоял прямо за домом, на развернутой газете лежал, сверкая чешуей, большой лещ с уже выпотрошенным брюхом. Ксюшка не преувеличивала, показывая размеры рыбины.
Дмитрий вытирал острый нож о газету:
— Вот смотрите, какой у нас с Ксюшей улов.
Девочка подбежала к нему сзади и, подпрыгнув, крепко обняла за шею. Губы Дмитрия расплылись в улыбке, глаза его светились нежностью.
— Ксения, осторожно, дядя Дима может порезаться, у него в руках нож, — предупредила дочку Катерина.
Катя вздохнула. Что же поделать, если девочка инстинктивно пытается найти замену своему отцу. Слезы подступили к ее глазам, и она, стараясь казаться спокойной, сказала:
— Ладно, пойду прилягу, я сегодня много плавала, устала.
Она резко повернулась и быстрым шагом направилась к дому, еле сдерживая рыдания, рвущиеся из ее груди.
Дмитрий внимательно смотрел ей вслед. Он заметил, в каком состоянии находилась молодая женщина, но не знал причины, вызвавшей эти слезы, и чувствовал, что сейчас ее лучше оставить одну.
Оказавшись наконец в комнате, Катя бросилась на кровать и дала волю слезам. У нее было такое чувство, словно это ее выпотрошили, как ту рыбу, что поймал сегодня утром Дмитрий. Как она могла так обмануться? Что заставило ее сблизиться с этим человеком: голод давно не знающего ласки тела или жажда любви ее души? И в чем ее ошибка, почему от нее отказался муж? Почему он ушел от своей семьи, бросил дочь, которая так нуждается в его любви и заботе?
Вопросы бешеным хороводом проносились в ее голове, но искать ответы на них у нее сейчас просто не было сил. Постепенно слезы иссякли, рыдания стихли, и она незаметно для себя заснула: ее измученные тело и душа просили отдыха.
— Соня-засоня, вставай! — курносая лукавая мордашка возникла у нее перед глазами. — Мы уже давно ужин приготовили, а ты все спишь и спишь. — Дочка укоризненно смотрела на нее.
Катя закрыла и снова открыла глаза. За окном яркий день перешел в легкие сумерки. Она сладко потянулась:
— Боже! Как я долго спала!
Присев в кровати, она коснулась голыми ступнями прохладного пола.
— Мамочка, достань мне, пожалуйста, платьице в цветочек.
— Зачем? — удивилась Катя, пытаясь стряхнуть с себя липкие остатки сна.
— Я хочу быть красивой.
— Ты и так у меня красавица, когда чистенькая. — Катя улыбнулась. «Все же я очень счастливая, ведь у меня есть такая замечательная дочка!» — думала она, глядя, как Ксюшка стаскивает с себя футболку.
— Мам, я чистенькая, но платьице ты мне все равно достань! — Ксюшка в нетерпении переминалась с ноги на ногу.
— Ох, ну хорошо-хорошо. Будет тебе платьице. — Катя встала и вынула из комода белое, из жатого, в мелкий цветочек, хлопка платье.
Ксюшка легко выпрыгнула из шорт и с готовностью подставила руки.
— Руки вверх — штаны наверх! — Она продела тонкие ручки в отверстия рукавов-фонариков.
Катерина поцеловала Ксюшку в носик, натянула на худенькую фигурку платье и поправила складки пышной юбки.
— Мам, пошли скорее, там уже все за столом сидят.
— Дай я хоть лицо сполосну.
— Только ты недолго, — попросила Ксюша, — мы тебя ждем.
Катя взглянула на себя в зеркало и ахнула. Лицо опухло так, что вместо глаз остались одни щелочки, а нос стал похож на картошку. Она вышла во двор, плеснула в лицо холодной водой, потом, вернувшись в комнату, подвела карандашом глаза, чтобы хоть немного скрыть припухлость. Когда она вошла в комнату хозяйки, то поняла, почему девочке захотелось вдруг надеть красивое платье.
Стол был накрыт льняной вышитой скатертью, на нем стояли тарелки с привычной деревенской снедью, но в центре на деревянной подставке красовалась большая, накрытая крышкой чугунная сковорода. За столом спиной к ней сидел Дмитрий. Он, повернувшись, кивнул ей головой в знак приветствия. Тетя Сара стояла рядом. На ней было длинное темно-синее в белый горошек платье с белым кружевным воротничком.
Катерина оглядела себя: черные бриджи, мятая желтая майка. Она пожалела, что не надела чего-нибудь понаряднее.
— А что, праздник какой? — спросила она, смущаясь.
— Да не стой на пороге, проходи, садись к столу, — поторопила ее хозяйка, — а то все простынет.
Кате ничего не оставалось, как принять приглашение. Хозяйка разложила по тарелкам дымящийся картофель.
— Жаль, что молодая картошка еще не поспела — поздняя что-то в этом году, — сказала она и села рядом с гостями. — Но вы маслица добавьте и укропчика — и вкуснее будет.
Ксюшка тут же потянулась к блюдечку, на котором зеленой горкой лежала пахучая травка.
— Мам, бери укропчику, — попросила Ксюшка, — это я собрала и порезала, — похвалилась она.
Катя посыпала картофель укропом, взяла вилку и попробовала:
— Действительно, очень вкусно, летом пахнет.
— Ох! Да что ж вы голый картофель-то едите, — заохала хозяйка, — у нас же рыба приготовлена! — Она подняла крышку, и взору предстали золотистые кусочки жареного леща.