Покидая царство мертвых

– Что вы человек жесткий, но справедливый.
– Верно, – кивнул Максим. – А что говорят по поводу моего слова – умею я его держать?
Сохатый усмехнулся.
– Ваше слово – кремень, это все знают.
– Так вот я даю слово: если ты не ответишь на мои вопросы, я тебя отсюда вышвырну.
– Как? – не понял Сохатый.
– Просто. Пинком под зад. А потом пущу слушок, что ты теперь – мой стукач. И подброшу твоим дружкам пару доказательств.
Бандит захлопал глазами.
– Вы этого не сделаете, – неуверенно проговорил он.
– Сделаю. И однажды утром – дня через два или три, не больше – тебя найдут в канаве с отрезанными яйцами.
Сохатый сглотнул слюну.
– Не хочу… чтобы с отрезанными, – сдавленно проговорил он.
– Хорошо, найдут с оторванными. Так тебе больше нравится?
Макс положил Уголовный кодекс на стол и достал из кармана пачку леденцов. Вытряхнул один на ладонь и забросил его в рот. Потом хрустнул леденцом и поинтересовался:
– Что скажешь, Сохатый? Готов ответить на пару моих вопросов?
– Если я это сделаю, меня убьют, – тихо сказал бандит.
– Я могу сделать с тобой то же самое. Я же тебе говорил: мне нужны новые колпаки на «семерку». А теперь приступим к разговору. Ты знаешь уголовника Колюжного по кличке Плохиш?
– Конечно.
– Я слышал, что ты теперь работаешь с ним вместе. Какими делами он занимается в Москве?
– Я не знаю.
Макс вздохнул, убрал пачку леденцов в карман и снова поднял со стола Уголовный кодекс. Сохатый посмотрел на книгу, сглотнул слюну и быстро проговорил:
– Зуб даю, гражданин начальник! Плохиш сказал, что ему нужен курьер, но ничего не объяснил. Сказал, что все расскажет завтра.
– Завтра? – Максим прищурился и деловито уточнил: – Где именно?
– В квартире у его новой шмары. Четвертый проезд Марьиной Рощи, дом девять дробь одиннадцать. Номер квартиры не знаю, но она на первом этаже, рядом с первым подъездом.
– Во сколько?
– В девять.
– Утра или вечера?
– Утра.
Макс задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Ранняя пташка этот Плохиш. Значит, ты не знаешь, что за дела он крутит?
Сохатый мотнул лосиной головой:
– Нет, гражданин начальник. Знаю только, что работает он по-крупному и что в доле с большими людьми.
– Откуда знаешь про «больших людей»?
– Так… Ходят слухи.
– Где ходят?
– Между блатными. Нынче много охочих поработать с Плохишом. Он щедро башляет.
– Значит, у Колюжного появились большие деньги, – задумчиво проговорил Макс. – Что еще знаешь?
– Больше ничего, – ответил бандит.
– Уверен?
– Зуб даю!
Максим хмыкнул.
– Сохатый, у тебя всего три зуба, и те гнилые.
– Обижаете, гражданин начальник!
– Ладно, не хнычь. За то, что рассказал про Плохиша, спасибо. Но если завтра его не будет в квартире шмары, я вернусь. Знаешь, что тогда с тобой будет?
Сохатый глянул на Максима угрюмым взглядом и мрачно проговорил:
– Догадываюсь.
– Тогда до завтра. – Макс повернулся к молчаливому Жоре: – Хочешь его еще о чем-нибудь спросить?
Вместо ответа Вержбицкий снял трубку внутреннего телефона и сухо в нее проговорил:
– Толя, можете увести задержанного.
Меньше чем через минуту в кабинет вошли два милиционера в форме, помогли Сохатому подняться со стула и вывели его из кабинета.
Едва за ними закрылась дверь, как Жора взвился.
– Макс, какого черта ты пришел? – гневно спросил он. – Мы же договаривались!
– Прости, – виновато проговорил Макс. – Мне просто стало скучно.
– Орлов, так нельзя!
– Знаю, Жора, знаю. Ну прости, братское сердце. С меня бутылка «Агдама».
– Ладно, – смирился Жора. – Только выпьем ее вместе.
– Само собой!
Макс полез было в карман за сигаретами, но вспомнил, что там леденцы, и, скривившись, отдернул руку.
– Ловко ты его раскрутил, – сказал Жора. – Если, конечно, он не соврал.
– Он не соврал, – сказал Макс.
– Откуда ты знаешь?
– Я чувствую, когда мне врут.
– Чувствует он… – проворчал Жора. Помолчал, посмотрел на Макса цепким взглядом и спросил: – Намечается что-то крупное, да?
– Не намечается, а уже происходит, – ответил Максим. – Ты же слышал – Колюжный-Плохиш щедро платит.
– И чем он, по-твоему, занимается?
– Черт его знает. Может, гоняет какие-то грузы.
– Откуда?
– Да откуда угодно. Хоть из Чуйской долины.
Жора сдвинул брови:
– Думаешь, наркотики?
Максим вздохнул:
– Не знаю, Жора! Завтра возьмем Плохиша и получим ответы на все вопросы.
– Или тридцать семь рублей на колпаки для «семерки»?
– Или тридцать семь рублей, – кивнул Макс.
Жора улыбнулся.
– Здорово ты придумал про эти рубли. Кстати, как сегодня насчет покера, Макс?
– Прости, друг, но сегодня вечером я буду занят. Иду в кафе с прелестной девушкой.
Вержбицкий хмыкнул:
– Кто бы сомневался! С кем на этот раз?
– С нашей стажеркой Танечкой Макаровой.
Лицо Жоры вытянулось.
– Нет! – выдохнул он.
– Да, – сказал Макс.
По лицу Вержбицкого пробежала тень.
– Но… как ты сумел? – вымолвил он.
– Как обычно.
– Надо же, – с досадой проговорил Жора. – А я думал, она не такая.
– Все они «не такие», пока им юбку не задерешь. – Макс взглянул на циферблат наручных часов. – Ладно, мне пора бежать по делам! Распорядишься, чтобы за квартирой шмары Плохиша установили наблюдение?
– Хорошо.
– Не скучай, Жоржик!
Макс соскользнул со стола и шагнул к двери.
– Не называй меня…
Макс выскочил за дверь.
– …Жоржиком, – тихо договорил Вержбицкий.
 
4
 
В кафе царил полумрак. Из колонок доносилась приятная мелодия, под потолком весело перемигивались огоньки цветомузыки.
Макс нежно взглянул на Таню и спросил:
– Как вам тут нравится?
– Здесь так… непривычно, – смущенно ответила она, оторвавшись от соломинки, через которую пила коктейль.
– Вы нечасто ходите по ресторанам?
Таня покачала головой:
– Нет. Если честно, всего второй раз в жизни.
– Вы многое теряли!
– Да… Может быть. – Татьяна улыбнулась. – Знаете, мой папа всегда говорил, что в рестораны ходят только идиоты.
– Почему?
– Потому что только идиот согласится платить пять рублей за котлету, которую можно съесть дома – по пятнадцать копеек за штуку.
Максим засмеялся.
– Твой папа не самый романтичный человек!
– Да уж…
К столику подошел солидный, важный официант в белой рубашке.
– Максим Андреевич, вы и ваша спутница готовы сделать заказ? – с легким поклоном спросил он.
– Сейчас будем готовы. Танечка, как насчет стейков? Здесь их готовят на настоящих углях.
Татьяна снова покраснела и пролепетала, не глядя на важного официанта:
– Спасибо, я не голодна.
– Не голодны?
Она качнула головой:
– Нет. Я поела перед рестораном.
– Зачем? – удивился Макс.
Она чуть подалась вперед и проговорила тихо:
– Чтобы поменьше заказывать. Здесь же все так дорого!
Максим улыбнулся:
– Таня, вы настоящий строитель коммунизма. Тогда закажите себе…
– Скажите, у вас есть мороженое? – спросила Таня у терпеливо ожидающего официанта.
– Конечно, – с важным видом ответил он. – У нас три вида мороженого.
– Три вида? – удивилась Таня. – Тогда можно мне один пломбир и… газировку.
– Разумеется. Что-нибудь еще?
– Да, – кивнул Макс. – Принесите нам два телячьих медальона, картофель во фритюре – тоже на двоих, пару салатиков, а также бутылку «Советского» шампанского и два фужера.
– Почему два? – тихо пробормотала Таня.
Максим посмотрел на нее веселым взглядом и ответил:
– Вы проиграли спор, поэтому будете сегодня делать то, что я скажу.
– Делать?
– В смысле – есть. Принимать пищу. Ну, и пить разумеется.
– Это все? – уточнил официант, записав заказ в маленькую книжечку.