Чрезвычайные обстоятельства

Он напрягся. Руки вскинулись к ее рукам, и ей показалось, что он хочет убрать их с шеи. Он сжал ее запястья. Но неожиданно его руки скользнули ей за спину, опустились к бедрам и крепко прижали ее к себе, а губы приоткрылись под ее поцелуем.
На миг мрак под прикрытыми веками озарился кружащими искрами. У Сэм перехватило дыхание, а он целовал ее все крепче, так что искры хороводом закружились перед глазами. Он целовал ее, будто утопающий, которому не хватает воздуха; как изголодавшийся в поисках пищи; как страждущий в пустыне.
А она... Она вдруг приникла к нему, задыхаясь, истомившись и изголодавшись, как и он. Ей хотелось, чтобы поцелуй длился вечность. Она и представить не могла, что поцелуи бывают такими. Ей не хотелось прерываться... Он оторвал свои губы.
— Ну как? — пробормотал он.
— Здорово, — с трудом выдавила она.
— Брось, Сэмми. Мне нужно, чтобы ты была откровенна со мной. Думаешь, нужно еще что-нибудь?
Он поцеловал ее в щеку, в ухо.
— Нужно ли при этом разговаривать с ней? Говорить, что она пахнет как сладчайшая из жимолостей, что губы у нее, как мед с красным вином? Что от прикосновения к ней, от объятий я пьянею, у меня голова идет кругом, я ничего не соображаю...
Слова его прошелестели по ее коже, как крылья бабочки. Она вся расслабилась, по жилам растекалась медлительная, тяжелая лава.
— Думаю, было бы неплохо.
— Можно мне сказать ей, что я день и ночь думаю о ней? Что от встречи с ней, от ее вида меня бросает в жар, что от звука ее голоса, касания ее руки во мне пробуждается желание? Что я мечтаю о том, чтобы она оказалась в моей постели? Я не хочу испугать ее. Мне всего лишь хочется прикоснуться к ней...
Его рука нежно скользнула по ее спине, неторопливо, чувственно, и вновь вернулась на бедра.
— Мне хочется прижать ее к себе, чтобы она почувствовала, что творит со мной.
Она чувствовала это.
— Скажи, что мне делать теперь, Сэмми, — пробормотал он. — Скажи, как ублажить тебя...
Она невольно пошевелилась и услышала его стон. Руки его обхватили ее за талию, он тяжело задышал ей в ухо.
— Сэмми...
В голосе его вдруг почувствовалась нерешительность. Вот сейчас он оттолкнет ее, подумала она с внезапным, пронизывающим страхом. Он оттолкнет ее, и ей этого не вынести! Она выгнулась, прижавшись грудью к его груди.
— Сэмми... — Он крепче сжал ее талию — Ах, черт!..
Он приник к ее губам. Приподнял ее и посадил на край стола на развернутый ею рулон атласа. Ее пылающей коже он казался скользким и прохладным. Он придвинулся к ней и прижался.
— Господи, Сэмми. Я забыл... как ты умеешь заводить меня... — Он чуть касался губами ее шеи. — Скажи, что я должен теперь делать? Прикоснуться здесь? — Рука его обхватила ее грудь. — И так? — Другой рукой он погладил ей внутреннюю сторону бедра. — Я так хочу тебя. Я всегда тебя хотел...
— Брэд... я...
Ей нужно было сказать ему что-то, но мысли путались. Да ей и не хотелось думать. Ей хотелось...
Она приникла к нему, задыхаясь, пораженная. Ей не верилось... не укладывалось в голове... кто бы мог подумать, что Брэд доставит ей столько радости? Брэд, ее наилучший, наипрекраснейший друг...
Ее друг...
О боже милостивый!
Она напряглась и внутренне содрогнулась.
— Шш, — пробормотал он ей в волосы. — Все хорошо, Сэмми, все хорошо...
— Нет. — Она едва могла говорить. — Пусти меня!
Он прижал ее крепче.
— Что случилось, Сэм? Разве тебе не нравится, когда я тебя ласкаю?
Чувство вновь охватывало ее, разгораясь сильнее, чем прежде. О боже. Ей и вправду было хорошо. Даже слишком. Она схватилась за его запястье и отвела руку.
Он упорствовал, и ей показалось, что он не уступит. Но потом, медленно, нехотя, он вернул руку ей на талию и посмотрел на нее.
— Что случилось, Сэмми?
Она не могла смотреть ему в лицо.
— Ничего... я... который час?
Он властно поцеловал ее в губы.
— Кому, черт возьми, до этого дело?
Она оттолкнула его плечи.
— Мне! Сколько сейчас?
— Без четверти одиннадцать, а что? Где же Кристин?
— Так.
Ее начала бить дрожь. Что это такое с ней? Ее целовали и раньше. Но прежде какая-то частичка ее всегда оставалась начеку, давая знать, когда дело заходило слишком далеко. Но на этот раз что-то не сработало. Он мог бы опрокинуть ее на стол и предаться с ней любви вместо ласк, и она не смогла бы ему противиться. Она абсолютно не владела собой, чего никогда прежде не бывало. Что это с ней?
Сэм спустилась со стола и отошла от него, оправляя платье дрожащими руками.
— Думаю, тебе лучше уйти.
Он протянул к ней руку.
— Сэмми... все хорошо. Не надо так огорчаться. Я не хотел напугать тебя. Я немного увлекся...
— Немного! — Она отвернулась, скрестив руки на груди. — Этого не должно было случиться.
— Так ли?
Она бросила на него быстрый взгляд. Глаза его все еще были темными от страсти. У нее екнуло сердце, и она поспешно отвела взор. Что произошло? И как только ему удалось настолько лишить ее рассудка, самоконтроля? Как мог он так вести себя с ней? Тем более, что он влюблен в Хизер...
Хизер.
— Ты ведь не любишь Хизер? — тотчас спросила она, положив свою руку на его. — Невозможно, чтобы ты любил ее и так целовался со мной. Ты не можешь жениться на ней. Пожалуй, хорошо, что все так получилось. Лучше уж тебе понять это сейчас, чем после свадьбы. Не надо огорчаться. Уверена, ты найдешь еще кого-нибудь со временем.
Его рука под ее ладонью напряглась.
— Кого-нибудь? Кого, например?
— Я... я не знаю. Того, кто любит тебя и думает о тебе. У Хизер этого и в мыслях не было.
Он неотрывно смотрел на нее с выражением полнейшего... изумления? Разочарования? Гнева?
— Оставь Хизер в покое. Давай поговорим о тебе. О том, какие чувства ты испытывала несколько мгновений назад. Ведь ты испытывала что-то, Сэм?
— Я... я...
— Ну же, признайся. Хоть раз в жизни признай правду.
Она отступила.
— Не понимаю, о чем ты...
— Понимаешь.
Он пошел за ней, прижимая ее к вешалке.
— Признайся, Сэм. Что нас влечет друг к другу, что так было всегда, но ты слишком боялась сознаться в этом. Что предпочла скорее удрать в Нью-Йорк, а потом в Европу, чем признать это.
— Ты с ума сошел, — прошептала она. — Между нами ничего не было...
— Разве? Тогда скажи, почему ты уехала не простившись?
— Тебя не было дома, ты уезжал по делам... решение было спонтанным, импульсивным...
— Да-а, как же. Весь месяц до этого «импульсивного решения» ты подскакивала, стоило лишь мне коснуться тебя рукой. Краснела от каждого моего взгляда...
— Не понимаю, о чем разговор, — вновь повторила она, поправляя волосы. — Мы были друзьями, и ничего больше. Должно быть, тебе почудилось.
Он отступил на шаг и сунул руки в карманы.
— Ладно. Пусть будет так, если тебе так хочется. И тебе почудилось все, что было сегодня. Я всего лишь совершенствовался в технике поцелуя ради Хизер. И для меня это так же неважно, как и для тебя. Ведь тебе, правда, все равно?
— Я... безусловно, да.
Ведь правда... разве нет? Брэд ей друг. Но он уже не казался другом. Все изменилось. Он изменился. Где он научился так целоваться? Так ласкать? Она меньше всего ожидала от него такого. Ей думалось, что он скорее будет мягким и внимательным, чем властным и настойчивым. Как это он так изменился? И почему он так смотрит на нее? Будто собрался задушить. Будто ненавидит.
У нее так перехватило горло, что она едва дышала.
— Хорошо. — Он сдержанно улыбнулся. — Тогда мне лучше уйти.
Он сделал шаг к двери, а Сэм стояла бессильно, с полнейшим хаосом в голове. Она шаталась, будто на ногах было коньки. Она была в замешательстве, словно вновь потерялась в лабиринте. Ей было ясно только одно — он уходит. Уходит, и она понимала, что если не остановит его, то навсегда потеряет...
— Брэд... — позвала она, — погоди...