Прелюдия к счастью

Какие у нее могли быть претензии? Претензии предъявляют жены или в крайнем случае любовницы. Росс прав. Они просто знакомые, пережившие кратковременный роман, а скорее увлечение. Вместе с тем Эшли совсем не хотелось, чтобы Росс уходил. Злость успела рассеяться, сменившись любопытством. Интересно, с чем он к ней явился?
— Хорошо, я приготовлю кофе. Но на большее не рассчитывай.
Росс развел руками, как бы говоря: «Что ж, спасибо и за это», — и взглянул на бутылку, — Я, пожалуй, не откажусь от граппы.
Через несколько минут кофе был готов, и Росс, сделав глоток, блаженно вздохнул.
— Итак, ты злишься на меня за то, что я не позвонил.
— Вовсе нет. — Эшли с преувеличенным равнодушием пожала плечами.
— Значит, ты на меня не злишься?
— Нет.
— Вот и отлично. В таком случае не стану злоупотреблять твоим гостеприимством и перейду к делу. Надеюсь, за те три дня, что мы не виделись, в твоей жизни не произошло резких перемен?
— Какие перемены ты имеешь в виду? — настороженно спросила Эшли.
— Ты не нашла работу?
— Еще нет.
— Не тоскуешь по Мелвину?
— Нет. К чему эти расспросы?
В следующий момент Росс совершил нечто такое, чего она никак от него не ожидала: он отставил чашку, поднялся с дивана и тут же опустился перед ней на колени.
Эшли вдруг почувствовала, как затрепетало сердце, подхваченное теплой волной какого-то странного предчувствия.
— Это что еще за фокусы?
Лицо Росса было необычайно серьезным и даже торжественным.
— Эшли, дорогая, я прошу тебя стать моей женой.
Ей показалось, что пол ушел из-под ног.
Растекшееся по телу тепло превратилось в жар, а колени задрожали. Второй раз в жизни она слышала эти слова, но если в первый они были ожидаемы и не вызвали ничего, кроме, может быть, радостного облегчения, то теперь их эффект оказался во сто крат сильнее.
— Понимаю, что…
Эшли покачала головой. В памяти вдруг всплыли слова Марио Дзанетти: «У него есть жена».
— Но…
Росс улыбнулся.
— Разумеется, должно же быть хотя бы одно «но».
— Не перебивай. Разве у тебя уже нет жены?
Вопреки ее ожиданиям, он нисколько не смутился, не отвел взгляд и даже не стал искать спасения за маской оскорбленного достоинства.
— У меня нет жены, — глядя ей в глаза, сказал Росс и после небольшой паузы добавил:
— Со вчерашнего дня.
— О!
Росс со вздохом поднялся с колен.
— Наверное, мне нужно кое-что объяснить.
— Какая верная мысль, — бросила Эшли, пытаясь прикрыть ироничностью свою растерянность. — Тебе не кажется, что это следовало сделать немного раньше?
— Может быть. Хотя… — Он пожал плечами и вздохнул. — Ладно, начну с начала. Я женился семь лет назад. До какого-то момента все шло хорошо, но года три назад в наших отношениях появились первые трещинки. Джулии не нравились мои частые отлучки, разъезды.
Как говорится, природа не терпит пустоты.
Через какое-то время она обзавелась приятелем. Мы разъехались и решили расстаться, но развод оформлять не стали в надежде, что, может быть, все еще наладится. В прошлом месяце Джулия сообщила мне, что собирается узаконить отношения со своим другом. К этому времени она уже переехала к нему в Чикаго. Я не возражал, и наши адвокаты начали процедуру развода. Проблемы были урегулированы довольно быстро, и два дня назад наш брак благополучно почил. Я не хотел звонить тебе до окончательного решения вопроса.
Вот, собственно, и все.
— И теперь ты предлагаешь мне руку и сердце? — недоверчиво спросила Эшли.
— Да.
— Странная ситуация, тебе не кажется?
Обычно мужчинам вполне хватает одного брака, чтобы оценить прелесть свободы. Ты же, едва избавившись от одних оков, спешишь надеть новые.
— Может быть, в таком рассуждении есть своя мудрость, но я уже не мальчик, чтобы шарахаться из стороны в сторону. Мне нужна женщина, которая стала бы хозяйкой дома, матерью моих детей… — Он осекся, увидев, что Эшли качает головой. — Ты с чем-то не согласна?
— Я не выйду за тебя замуж.
— Почему?
— Потому что ты не любишь меня. Брак без любви обречен, а становиться домохозяйкой и твоей любовницей в одном лице у меня нет ни малейшего желания.
Росс задумчиво потер подбородок.
— Хм. Это единственная причина?
— Нет.
— Нет? Что ты хочешь этим сказать? — Удивление его было настолько искренним, что Эшли едва не рассмеялась.
— Ты представляешь, кому предлагаешь руку и сердце? У меня ничего нет: ни собственности, ни денег, ни работы. Я всегда буду чувствовать себя так, как будто ты меня купил.
— Серьезный аргумент, — неожиданно легко согласился Росс. — Но легко устранимый.
— Это как же? — растерянно спросила она.
— Начнем с работы. Я предлагаю тебе должность в отделе по оценке недвижимости в «Глобал Инвестментс». Разумеется, если это тебя почему-либо не устраивает, ты вправе подыскать что-то другое. Могу лишь сказать, что в Нью-Йорке проблем с устройством на работу сейчас нет.
— В Нью-Йорке?
— Да, мы же собираемся жить в Нью-Йорке. Или ты предпочитаешь остаться в Ричмонде? Что касается собственности, то у меня есть дома и здесь, и там. К тому же…
— Это твои дома, — перебила Эшли, — Пусть так, но, имея деньги, ты можешь приобрести…
— У меня нет денег, — тихо сказала она. — К своему стыду, я даже не могу полностью вернуть те три тысячи, которые ты положил мне в сумку.
— А вот тут ты ошибаешься, — с довольной ухмылкой сообщил Росс. — Конечно, два миллиона не Бог весть какие деньги, но их вполне хватит, чтобы ты вернула мне три тысячи и оставила кое-что для себя.
Некоторое время Эшли смотрела на него, как смотрит ребенок на взрослого, предложившего ему пустышку под видом конфеты.
— Не веришь? — Росс достал из внутреннего кармана пиджака банковскую книжку. — Посмотри.
Эшли осторожно и даже с опаской, словно перед ней была гремучая змея, протянула руку.
Книжка была выписана на имя Эшли Тейлор, и сумма, значившаяся на счету, составляла два миллиона долларов.
— Но… Откуда? Это… ты открыл счет?
Росс покачал головой.
— Нет. Деньги не мои, а твои. Если тебе интересно, могу рассказать, откуда они взялись.
— Да уж, сделай одолжение.
Эшли опустилась в кресло. Сюрпризов для одного вечера оказалось слишком много: странный звонок дяди Джордана, неожиданный визит Росса и совершенно невероятное и необъяснимое превращение в миллионершу.
— У меня есть две версии: короткая и длинная. Ты, конечно, захочешь выслушать… — Росс вопросительно взглянул на нее.
— Короткую.
— Хорошо. Начну с вопроса. Ты знаешь, чем занимался твой отец?
— В общих чертах. — Эшли неуверенно пожала плечами. — Что-то связанное с биржей.
Ему не очень везло и…
— Он действительно играл на бирже, и ему действительно не везло… до времени. За два месяца до смерти твой отец приобрел пакет акций, заплатив за них сто двадцать тысяч долларов.
— Не может быть. — Эшли рассмеялась отец и сто двадцать тысяч долларов! Какая ерунда! — У него никогда не было таких денег.
Не скажу, что мы бедствовали, но сто двадцать тысяч…
— Так или иначе, но факт остается фактом.
Я сам проверял. Через полгода эти акции резко поднялись. За год их цена возросла более чем в сто раз. Вот тогда-то на бирже и появился некто, продававший акции маленькими партиями. По подсчетам специалистов этот некто заработал более четырех миллионов долларов.
— И кто же это был?
Словно не слыша ее, Росс не спеша отпил граппы и продолжил:
— Количество проданных в тот период акций примерно равняется тому их количеству, которое приобрел твой отец.
— То есть он продал их кому-то?
— Может быть, продал. Может быть, твой отец и покупал их для человека, пожелавшего остаться, так сказать, в тени и за его деньги.
Но у меня к тебе еще один вопрос.
— Спрашивай.
— Как получилось, что вы оказались без средств? Ты же только что сказала, что жили вы не бедно.