Поцелуй змеи. Мир полон разведенных женщин

Клео повернулась и посмотрела на него.
— Послушайте, у меня ужасно болит голова. Вы не против, если мы посидим молча?
— Что?
— Возьмите журнал, пригласите стюардессу, все что угодно, но, пожалуйста, помолчите. — Она отвернулась, успев заметить обиженное выражение его лица.
Шеп Стоун был известным исполнителем романтических баллад, но не сумел добиться настоящего успеха. Ему было около тридцати пяти. Каштановые волосы и приятная улыбка. Конечно, он не Энди Уильямс, но идет той же дорожкой.
Клео закрыла глаза и постаралась вернуться к своим мыслям. Она ехала в Лондон, чтобы взять интервью под названием «Чего вы боитесь больше всего?» для журнала «Имидж». Необходимо написать о пяти известных киноактерах.
— Тебе придется общаться с потрясающими парнями, — сказал Рассел. — Нужно сделать все на высшем уровне, малышка.
Клео эта идея понравилась. Они умела брать интервью, но обычно имела дело с политиками и бизнесменами.
— Актеры какие-то самолюбивые, — возражала она поначалу. — И вообще, разве можно написать что-нибудь новое о тех, о ком писали уже триста раз?
Майк постарался ее ободрить.
— Все будет нормально. Тебе нужно поменять тематику. Все, что ты пишешь, слишком серьезно.
Вот Клео и согласилась. Платили хорошо. Она проведет пару недель в Лондоне, в отеле «Кэннет», сможет увидеться с матерью, а потом побудет несколько дней на юге Франции или в Риме.
— Вам не мешает, что я курю? — обеспокоенно спросил Шеп Стоун. — Если так, то извините. Обычно мне это не нужно, но я страшно боюсь летать. Правда, странно?
Клео терпеливо вздохнула. Она не умела грубить людям. На бумаге это просто, а лицом к лицу она терялась.
— Мне это не мешает. Просто я устала.
— Хотите выпить? Это помогает.
Клео кивнула. Лучше уступить. Самолет уже в воздухе, и Шеп намерен продолжать разговор.
Боже, сколько же он говорил! Всю дорогу через Атлантический океан. Она услышала о его карьере, трех женах, двух детях, финансовом положении, политических взглядах и, наконец, о его сексуальной жизни.
— Мне нравятся женщины, — объяснял он, — может быть, даже слишком нравятся. Я начал жить с ними с восемнадцати лет. Поздно, не правда ли? Но, во всяком случае…
Самолет вдруг попал в шторм, и это заставило Шепа замолчать.
— Ненавижу летать, — сказал он и потянулся к фляжке, одновременно нашаривая в кармане сигарету с марихуаной.
Самолет бросало, словно мячик для пинг-понга.
Шеп закурил и пару раз глотнул виски.
— Все бесполезно, — мрачно сказал он, — выпивка, наркотики. Все равно я трезв, как пилот.
Он предложил Клео сигарету с марихуаной, она взяла и глубоко затянулась. Наркотики нравились ей больше, чем выпивка. Они с Майком иногда выкуривали сигаретку вместе. Вдруг из динамиков донесся голос командира корабля.
— О Господи, — захрипел Шеп и вцепился в кресло. — Мы разобьемся.
Командир извинился за ужасную погоду, сообщил, что небо над Лондоном тоже плохое, и попросил всех пристегнуть ремни.
Самолет приземлился во Франкфурте.
— Сукин сын! — бурчал Шеп и нервничал, пока они наконец не приземлились.
Клео позвала стюардессу, и та сообщила, что они проведут во Франкфурте ночь. Клео была не против. Майк, конечно, будет звонить ей в Лондон. А она в это время будет во Франкфурте. Вот и замечательно! Пусть подергается. Пусть поволнуется.
  
Глава седьмая
 
Маффин и японка стояли спиной друг к другу. Они были одного роста, обе обнаженные и обе держали бокалы с шампанским.
— Прекрасно, девочки, — сказал Джон, настраивая камеру. — Эй, Анна, — позвал он ассистентку, — потри-ка им соски льдом. Нужно, чтобы они торчали.
Анна притащила ведерко со льдом и натерла японку. Соски медленно возбудились. Маффин выставила грудь вперед.
— И мне, пожалуйста. Это заводит.
— Немножко наклонись, — скомандовал Джон. — Мафф, чуть согни правую ногу. Надо снять, как пенится шампанское. Вот так, прекрасно, дорогуша, прекрасно!
Работал он под песни Боба Уомака быстро и успокоился, только отсняв шесть пленок.
— Все, малышки.
Маффин зевнула и потянулась.
— Я устала. — И вместе с Камико, японочкой, пошла одеваться.
— Мы с Чарли разводимся, — сказала Камико, натягивая блузку и брюки.
— Какой ужас! — прокомментировала Маффин. — Вы же всего год как женаты.
— Один год и семь дней, — уточнила Камико. — Он не дает мне заснуть ни днем, ни ночью. Я больше не могу этого выносить.
— Так делают все мужчины, — мудро объяснила Маффин.
— Но не в таком же ритме!
Маффин хихикнула:
— Извини, Ка, но ты такая смешная. — Она влезла в узкие джинсы и свитер, а на нос нацепила солнечные очки.
— Какие красивые очки, — заметила Камико.
— Если нравятся — бери, — протянула их Маффин.
— Нет, я не могу.
Маффин настаивала.
— Магазин «Хэродс» благодарит за покупку, — хитро засмеялась она.
Джон еще работал, он фотографировал высокую блондинку в длинной прозрачной ночной рубашке. Маффин поцеловала его в щеку.
— Увидимся позднее, милый. — Она помахала высокой блондинке. — Руки прочь от него, Эрика, он занят.
У Маффин был впереди весь день. Такое случалось редко. Обычно у нее даже не было времени для ленча. Сейчас она могла выбирать, чем заняться. Можно пойти домой и повести собаку на прогулку в парк. Пройтись по магазинам. Или сходить в кино.
Кроме того, она могла заскочить в «Карусель» и пообедать. Там всегда полно знакомых, можно посплетничать, поболтать и узнать все последние новости.
* * *
— У вас с Маффин, как я вижу, стабильные отношения, — сказала Эрика.
— Сожми ноги, вот так, хорошо, молодец, — щелкал затвором Джон. — Да, мы живем вместе.
— Удивительно.
— Правую ногу немножко вперед, не слишком. Отлично! А почему ты удивлена? — поинтересовался Джон.
Эрика пожала плечами.
— Никогда не думала, что такая девушка продержится около тебя долго.
— Ну, не будь сукой. Голову назад.
Эрика откинула голову.
— Разве я сука?
— Конечно, ты самая настоящая сука.
— Ты так не думал, когда мы вместе проводили время.
— Я переспал с тобой четыре раза несколько лет тому назад. Это вряд ли дает тебе право судить о том, с какой женщиной я должен провести остаток жизни.
— Джон Клептон, ты лжец! Это было шесть раз. — Она приняла соблазнительную позу. — Хочешь попробовать в седьмой?
— Ты замужем, Эрика.
— Ты тоже был женат в то время. Давай сравняем счет. Кстати, я развожусь.
— Благодарю за предложение, но увы. Будь добра, оденься в черную рубашку, пока я поменяю пленку.
— Подлец! — выпалила Эрика. — Ты просто боишься потерять свой хлеб с маслом. Что ты о себе воображаешь? Тоже мне, Джастин и Твигги!
— Заткнись и переоденься!
Джон прикурил сигарету. Джастин и Твигги! Смешно! Они с Маффин пойдут гораздо дальше.
* * *
В «Карусели» было полно народу, и Маффин устроилась между Джаном и Брэндой.
— Где пропадала, подружка? — спросила Брэнда. — Хочешь послушать мою новую песню?
— Как твой приятель? — поинтересовался Джан. — Тысячу лет его не видел.
— Все нормально, — ответила Маффин, хрустя кукурузными палочками. — А это кто? — Она показала на стройного блондина в кожаном костюме.
— Забудь о нем, — засмеялась Брэнда. — Я уже прошла через это. Он слишком маленький и быстрый.
Все расхохотались.
— Утром я работала с Камико, она разводится.
— Почему? Разве ее мужу разонравилась японская кухня? Между прочим, не пора ли погулять у тебя на свадьбе? — допытывалась Брэнда.
Маффин улыбнулась.
— Уже скоро, — пообещала она.
Джону пора шевелиться. Он слишком долго обещает развестись с женой. Если так будет продолжаться, то Маффин окажется в дураках, а ей так хотелось стать миссис Клептон. Миссис Джон Клептон.