Чувственность

Чувствуя себя на редкость неуверенно, Памела пробормотала:
— Ты сказал — извиниться?
Роналд задумчиво посмотрел на нее.
— Пока я здесь торчу, мои коллеги сумели кое-что выяснить.
Это было последнее, что она ожидала услышать, и это менее всего походило на извинение.
— В департаменте наконец-то достигли некоторых успехов, — объяснил он. — Парня, который посылал письма с угрозами, зовут Фред Хартон.
— Фред Хартон?
Роналд кивнул.
— Да. Нам удалось выяснить, что он связан с экстремистской группировкой «Тысячелетний порядок».
По ее спине пробежал холодок.
— Чего эта группа хочет добиться?
— Остановить процесс по делу Даджсона и вынудить власти отпустить его на свободу.
Памела изумленно вскинула брови.
— Но он преступник! Убийца!
Роналд снова кивнул.
— Однако он тоже принадлежит к этой же группировке. Твой отец не рассказал тебе?
— Я старалась не общаться с ним в эти дни, — призналась Памела. — И еще я была очень занята. — Она одарила его слабой улыбкой. — А посему решила предоставить право заниматься расследованием сотрудникам службы безопасности.
— Отлично, — сказал Роналд. — Я звонил в департамент, чтобы выяснить подробности. Мое начальство считает, что мне разумнее пока что оставаться здесь.
— Ты пришел, чтобы рассказать мне все это?
Он покачал головой.
— Не только. Когда я звонил туда, — продолжал Роналд, — я проверил некоторые факты. Эта история про Даниэля Берже…
— Неправда, да?
Роналд покаянно кивнул.
— Потом связался с Ричардом Картером и спросил, что же в действительности произошло между тобой и Томом Дайсоном.
Итак, у него на самом деле был повод принести ей свои извинения. Памела внутренне напряглась.
— Ясно. И ты принялся обсуждать мою личную жизнь с Ричардом?
— Он рассказал мне, как все было.
Памела подумала, что Ричард, должно быть, охарактеризовал ее не с самой худшей стороны. После смерти матери ею овладело беспросветное отчаяние, она была раздавлена горем и не понимала, как жить дальше. Она встретила Тома Дайсона, когда тот приводил в порядок могилу ее матери. Она разрыдалась, и Том долго утешал ее. Двумя месяцами позже они сбежали из дому, и Джошуа Гарди отправил агента Картера разыскивать их. В конце концов, Том признался, что собирался жениться на ней ради денег и положения. Он хотел сделать ей больно и преуспел в этом… Памела отвела взгляд.
— Ты мог бы спросить меня, что случилось.
— Я и спрашиваю… сейчас.
— Звучит угрожающе.
Роналд крепче сжал пальцами рукав свитера и притянул ее ближе к себе.
— Кто посылал тебе эти письма, Памела?
— Все еще хуже, чем я предполагала, — пробормотала она. — Кажется, ты начал извиняться лишь затем, чтобы вытянуть из меня информацию.
— Я не такой человек. И тебе это известно.
— Я не знаю, кто их написал.
— Почему ты защищаешь его? — Голос Роналда стал мягче. — Правда, Памела… Прости, что я слушал все эти сплетни о тебе.
Она пожала плечами.
— Может быть, ты был прав. Такая ли я добропорядочная, как мой отец? Такая ли красивая и нежная, как моя мать? — Памела цинично усмехнулась. — Может, я развращенная и испорченная… Не это ли многие мужчины ищут в женщинах?
Роналд намеренно встретился с ней взглядом и, не обращая внимания на ее слова, спросил:
— Может, этот парень — иностранец и не имеет гражданства?
— Как Даниэль? — переспросила она, изогнув бровь. — Нет. А ты ведь никогда не сдаешься, верно?
— Ты его любишь?
— Нет.
— Доверься мне. Я могу тебе помочь. Может, он досаждает тебе? Угрожает? Может, он женат?
— Может, он маньяк-убийца? — подхватила Памела, копируя его тон.
Она отступила на шаг, глядя на него насмешливо. Что ей делать, если Роналд докопается до истины? Или если служба безопасности, не говоря уж о премьер-министре, поймет, что она сама писала эротические письма — просто для того, чтобы затащить мужчину в постель?
— Может, у него высокий пост в правительстве? — настаивал Роналд. — И поэтому ты защищаешь его?
Она прикинула, не солгать ли ей. Но если она выдумает себе любовника, Роналд не успокоится, пока не увидит его воочию.
— Пожалуйста, — произнесла Памела с тяжелым вздохом, — почему ты не хочешь мне поверить?
— Почему ты не можешь поверить мне?
Роналд притянул ее ближе, и она почувствовала его дыхание на своей щеке. Когда-то Памела мечтала о подобной минуте. Но теперь не имела права думать о нем как о желанном мужчине. Он отверг ее, а у нее тоже есть гордость.
— После того как твой отец обнаружил письма, они перестали приходить, Памела. Это заставляет задуматься. Словно ты попросила больше не писать тебе.
Она пошевелила губами, подбирая слова.
— Я ничего такого не делала. Ты не выяснишь ничего нового.
Роналд недоуменно уставился на нее, словно вдруг разучился понимать по-английски. Затем медленно кивнул.
— Да. Возможно, ты права. Нам стоит работать с теми фактами, которые уже известны.
— Это с какими же?
Но Памела уже все поняла. Роналд подступил к ней вплотную, опустил голову, и его сильные руки обняли ее за плечи, а горячие жадные губы, о которых она так долго мечтала, коснулись ее губ. Металл пряжки его ремня холодил ей живот, а ниже, под пряжкой, она ошутила его напряженную плоть. Возбуждение Роналда передалось ей, жар охватил тело, заставляя ее содрогаться от желания.
— Три слова, — хрипло пробормотал он. — Давай пойдем наверх.
Это было настоящее безумие. Роналд целовал ее как ненормальный, заставляя изнывать от страсти и быть распутнее, чем сам грех, но Памела точно знала, что должна делать.
— Еще три слова, — сказала она.
Чего он ожидал? Может быть: «Это было великолепно». Или же: «Поцелуй меня снова». Но Памела произнесла:
— Все кончено, Роналд.
Пусть все катятся к дьяволу — ее отец, Роналд, служба безопасности и, может быть, даже сам премьер-министр! Все, кто намеревается узнать имя автора этих злосчастных эротических писем!
Роналд растерянно пробормотал:
— Погоди… — И схватил ее за рукав. К счастью, он несколько утратил бдительность, так что она сумела оттолкнуть его, распахнула дверь и выскочила из комнаты прежде, чем Роналд, успел ее задержать.
— Я знаю, что надо сделать, — прошептала Памела, усаживаясь за письменный стол в своей комнате. — Я отправлю еще одно письмо. Сегодня!
Она оглянулась через плечо на дверь, подумала полминуты, а затем быстро принялась писать.
 
Дорогая Памела! Прости, что так долго не давал о себе знать, но меня не было в городе. «С глаз долой», однако, не значит «из сердца вон». Я постоянно думаю о тебе, вспоминаю тебя. Представляю, как ты обнимаешь меня, заводишь…
 
Так-так, да это же Памела Гарди! Одетая во все черное и в черной же шляпе, она выскользнула из двери и настороженно огляделась по сторонам. Интересно, зачем она вышла из дому в полночь? Может, собирается встретиться с любовником?
— Давайте-ка посмотрим, — пробормотал мужчина; его дыхание паром вырвалось изо рта, на губах заиграла легкая улыбка.
Он наблюдал, как Памела идет по саду под прикрытием стволов деревьев. Отлично! Она не ожидает, что за ней будут следить.
Тем временем молодая женщина выскользнула из-за вяза, и мужчина затаил дыхание, не желая быть замеченным.
Он слышал ее легкие осторожные шаги. Ага! Памела держит в руке конверт. Так вот зачем она вышла из дома! Он оглядел пустую улицу и увидел почтовый ящик на углу. Позволить ей опустить письмо или нет? Перехватить, когда она будет возвращаться?
Да, это лучший способ. Теперь Памела была в десяти футах от него… в девяти… в восьми… Два быстрых шага, и он окажется перед ней. Неожиданно шаги женщины замедлились, она обернулась в его сторону. Мужчина видел, что она напряглась. Насторожилась. Прищуренные глаза всматривались в темную массу деревьев. Затем она продолжила свой путь, стараясь двигаться как можно тише и одновременно пытаясь отследить шевеление за кустами.