Чувственность

Какое чутье! Она умудрилась почувствовать его присутствие, и это восхитило его. Ему нравилось, что Памела боится. Когда пойдет обратно, он выйдет из-за куста, и она испугается еще больше. Он наблюдал, как она открывает замок ворот, выскальзывает наружу…
Почтовый ящик открылся, затем звякнул, закрываясь. О чем она вообще думает? — спросил он себя. Беззащитная женщина не должна выходить на улицу в такое время! Неужели не знает, что на нее могут напасть? Причинить ей вред? Может, стоит преподать ей урок? Кто-то же должен…
— Со времен войны, — пробормотал мужчина, — в этой стране нет порядка.
Эта особа редко ходит пешком, да еще служба безопасности здесь повсюду, но сейчас, когда Памела имела глупость выйти из дому, она станет легкой добычей. Теперь, когда дом охраняется, стало непростым делом подсунуть бомбу в машину судьи Гарди, как он изначально намеревался. Вместо этого он разделается с его дочерью. Так даже лучше: если она погибнет, судья будет убит горем.
Мужчина пошевелился, чувствуя, как учащенно колотится его сердце. В тот момент, когда Памела отвернулась от ящика, черный лимузин внезапно вывернул из-за угла и остановился рядом с ней.
Опустилось стекло, и мужской голос произнес:
— Боже мой, это вы, Памела? Что вы здесь делаете в такое время?
— Опускала письмо, — ответила она. — Я забыла сделать это днем, а письмо очень важное, оно не может ждать.
— Я отвезу вас домой. Помилосердствуйте, Памела! Ваш отец нанял агентов, потому что заботится о вашей безопасности, а вы гуляете ночью одна. И это сейчас, когда вашей жизни, возможно, угрожает опасность! Пожалейте отца. Давайте садитесь в машину.
Черная дверца лимузина распахнулась. Памела нерешительно замерла перед ней. Она боялась, что кто-нибудь в доме услышит звук подъезжающей машины… Но вот она взглянула в сторону кустов и перестала колебаться.
— Спасибо, — поблагодарила она. — Вы очень добры, мистер Ферман.
Банкир Хьюго Ферман жил по соседству. Памела села в машину и захлопнула дверцу.
Фред Хартон скрипнул зубами от досады и вышел из-за кустов.
  
5
 
— Отличная прогулка, — прокомментировал он. — В лимузине.
Памела вздрогнула от неожиданности, и Роналд увидел, как сверкнул браслет на ее запястье — это пламя отразилось в серебре. Когда раздался его голос, она как раз зажигала свечу.
— Роналд! — Памела схватилась за сердце. — Ты испугал меня!
Он видел, что она дрожит. От потухшей спички поднимался дымок и пахло серой.
— Ароматическая свеча, — заметил Роналд, чувствуя себя виноватым из-за того, что напугал ее, и вместе с тем сознавая, что у него не будет лучшего шанса получить информацию, чем сейчас, когда Памела ошеломлена и растеряна. — Ты недавно пришла?
— Я не обязана тебе отвечать.
— Ты могла бы проявить уважение.
— Я, по крайней мере, уважаю чужую личную жизнь. Тебе лучше уйти.
— Прости, мой автобус уже уехал. Или это был лимузин?
Она пожала плечами и бросила потухшую спичку в пепельницу. Роналд задумчиво наблюдал за ней. Он вспомнил, какой взволнованной она выглядела несколько часов назад, когда вышла из кабинета. Должно быть, уже тогда знала, что встретится с кем-то. С кем? С автором писем? Несомненно. Роналд ощутил укол ревности, увидев, как она вылезает из лимузина, улыбаясь тому, кто остался внутри.
— Так где ты была?
— Пошел вон!
Роналд ожидал, что она выставит его, но не так же грубо! Он проглотил первый ответ, который пришел ему в голову, и насмешливо улыбнулся.
— Я беспокою тебя?
Она взглянула на него своими невероятными зелеными глазами.
— О да. Еще как.
Мерцающее пламя свечи бросало длинные причудливые тени на стены комнаты. Лицо Памелы в ее неверном свете казалось неземным, загадочным, призрачным. И он проклял эту комнату с ее романтической, интимной обстановкой…
Она скрестила руки на груди. Ее глаза опасно сузились.
— Ты не должен был следить за мной.
— Уж лучше я, чем преступник.
Роналд сжал кулаки, потом сунул руки в карманы. Щеки Памелы раскраснелись от холода. Он видел шелковую блузку под расстегнутым пальто. Она неторопливо сняла его и положила на стул, стянула с рук перчатки. Затаив дыхание, он следил за каждым ее движением.
— Где ты была?
— Иди спать, Роналд, — сказала Памела спокойно.
Ему бы хотелось, чтобы они пошли спать вдвоем.
— Не раньше, чем получу ответы на некоторые вопросы.
Она пожала плечами.
— Тебе придется долго прождать.
Роналд взглянул в сторону кровати и медленно произнес:
— Я не возражаю.
Проследив за его взглядом, Памела усмехнулась.
— Зато я возражаю.
Со своего места возле стены он неторопливо рассматривал ее — гибкое тело, маленькая грудь, соски, обрисованные тонкой блузкой. Потом его взгляд опустился ниже.
Памела выглядела такой сексуальной, такой желанной! Роналд не мог не признавать очевидного: он хочет заняться с ней любовью прямо сейчас. Она не такая, как он думал о ней вначале. Она не разрушала жизни Даниэля Берже и Ричарда Картера, она не угрожает его карьере. После разговора с Ричардом Роналд увидел ее в новом свете. Она была несчастной и одинокой, маленькой и неуверенной в себе. Памела сняла черную шляпу, швырнула ее на кровать, поправила волосы.
— Чудесно, — сухо заметил он. — Наверное, ты не встречалась с любовником. Ты просто гуляла под луной, как кошка.
— Ты необыкновенно проницателен. Как и положено настоящему секретному агенту. — Улыбка, которой она одарила его, была мимолетной и неискренней.
— С кем ты была?
— Ни с кем. Гуляла по крышам, как кошка. Ты же сам сказал.
— Хватит, Памела! Ответь мне!
— Расслабься, Рон.
Он постарался проигнорировать намек, но не сумел с собой справиться.
— Расслабиться? С удовольствием.
Памела, похоже, смутилась.
— Это не то, что я имела в виду.
— Я что, похож на телепата?
Черная шляпа лежала на белой подушке, притягивая взгляд Роналда к кровати. Памела старалась казаться спокойной, но он видел, что она напряжена.
— И вообще, что ты делаешь в моей спальне?
— Когда я увидел, как ты вылезаешь из лимузина, — ответил он, — то решил, что мне лучше заглянуть. Посмотреть, все ли с тобой в порядке, в безопасности ли ты.
— В безопасности? — Она хмыкнула. — Когда ты — здесь?
— Естественно.
— Посещение моей спальни не входит в твои обязанности.
Однако ей явно нравилось, что он здесь. Щеки Памелы порозовели, грудь вздымалась под тонкой блузкой.
— Это наша работа, — сказал он, отделяясь от стены. — Наши парни рискуют жизнью, обеспечивая безопасность людей вроде тебя, Памела.
— Людей? Ты не хочешь сказать — капризных девчонок? Разбивательниц сердец? Развратных женщин?
Роналд не ответил. Но она была права. Его сердце действительно болезненно сжималось, когда он воображал, как другой мужчина гладит молочно-белую кожу Памелы, как стонет, проникая в нее, входит в ее горячее, жаждущее лоно.
Он неожиданно вспомнил о Марион, о том, как та изменила ему, и разозлился. Он был тогда глубоко уязвлен и все еще не избавился до конца от этого чувства.
Широким шагом Роналд пересек комнату, приближаясь к Памеле. Она удивленно взглянула на него.
— Что ты делаешь?
Он покачал головой и глубоко вдохнул, вбирая в себя запахи, окружающие его. Пахло ароматическим воском. Пахло мылом и пудрой — из распахнутой ванной. И когда он подошел ближе, то с удовольствием обнаружил, что от Памелы не пахнет другим мужчиной — только свежим зимним воздухом.
— Кто он? Я видел, как он высаживает тебя из машины.
— Полегче, — предостерегла она, улыбаясь; биение пульса на шее выдавало ее возбуждение, вызванное его близостью. — Или я решу, что ты ревнуешь, Рон.
И она снова будет права.
— Сделай милость. Буду рад доставить тебе удовольствие.
— Это очень просто. Все, что тебе надо для этого сделать, — уйти отсюда. Должна напомнить тебе, что ты в моей спальне.