Бесстыжая

Как же это могло получиться?
  
Глава 11
 
 Хаф Мун Бэй 
Он полз по Главной улице подобно кораблю инопланетян после высадки на Землю. Медленно катясь по блестящему от недавно прошедшего дождя тротуару и сверкая под солнцем, гладкий и белый лимузин двигался почти беззвучно, словно его нес воздушный поток, подобно огромному судну на воздушной подушке. Капот был украшен крылатым конем в серебряном круге, как будто летевшим перед автомобилем.
Остальные машины замедляли ход, когда это сверкающее видение проезжало мимо. Билл Уивер, клерк в продуктовой и нефтяной фирме, замешкался и отскочил на тротуар в самый последний момент, чуть было не выронив десятикилограммовую сумку с собачьей едой. Казалось, эта штука возникла из небытия, потому что ни он, ни удивленные прохожие, которые останавливались и провожали экипаж глазами, не видели, откуда выехало сияющее чудо.
Только двенадцатилетняя Джесси Флад заметила, как лимузин выезжает из тумана, окутавшего мост. Девочка шла за машиной следом, убежденная в том, что это экипаж пришельцев. В отличие от застывших прохожих, она, завороженная и восхищенная, продолжала идти рядом с автомобилем, который ехал очень медленно. Почти двенадцать лет она ждала чуда – зная, что оно произойдет! – и оно произошло.
Зеркальные стекла лимузина не позволяли увидеть его пассажиров, но Джесси, идущая по тротуару рядом с машиной, все равно вглядывалась в них своими голубыми глазами, видя только свое отражение.
– Кто это? – шептались прохожие. – Какая-нибудь кинозвезда?
– Да нет! – воскликнул чей-то голос. – Это Саймон Уорнек, газетный магнат. Кто еще может позволить себе такой автобус?
Джесси замерла от предвкушения. Семья Уорнеков была предметом постоянных сплетен в Хаф Мун Бэе. Не только из-за богатства, но и из-за того, что они жили в уединении и были окружены семейными тайнами и трагедиями. Приемный отец Джесси Хэнк Флад работал у Саймона Уорнека, но это было много лет назад, до того как Джесси с матерью и сестрой переехали в Хаф Мун Бэй.
Лимузин затормозил перед банком, а Джесси остановилась метрах в пятнадцати от него, тяжело дыша. Вышедший шофер распахнул заднюю дверцу, и оттуда вылез высокий широкоплечий мужчина с зачесанными назад волосами и военной выправкой. Испытывая смесь восхищения и дурных предчувствий, Джесси смотрела, как он поправил лацкан своего безупречного пиджака и вошел в банк.
Следом из машины вышло некое подобие мальчика с волосами цвета гор в сумерках. Он взглянул в сторону Джесси, и она поняла, что смотрит в самые темные и самые прекрасные глаза, какие когда-либо видела. Голову мальчик держал высоко и гордо, и глаза сверкали на его бледном вытянутом лице, подобно двум глубоким черным озерам. Это было похоже и на глаза сумасшедшего из фильма, который Джесси недавно видела, и на глаза нового молоденького священника из церкви около Пескадеро. Но больше всего мальчик был похож на дикого зверя, подобного тем, которые населяли ущелье за ее домом и которых Джесси так любила.
Под этим завораживающим взглядом Джесси едва могла дышать. Ей казалось, что она смотрит в душу существа, не подвластного Богу, – святого или дьявола. В немом изумлении она проследила взглядом за мальчиком, также прошедшим в двери банка, изнывая от вопросов, которые ей хотелось задать. Почему он выглядит таким вызывающим и грустным? Почему он такой худой? Пиджак на вырост и серые штаны сидели на нем, как на скелете. Его походка была неуклюжей, темные волосы нуждались в парикмахере.
– Кто это? – спросил кто-то из стоявших сзади. Джесси уже задавала себе этот вопрос и сама отвечала на него. Это сын Саймона Уорнека, Люк. Тот, про которого говорили, что он «не уродился».
Рядом с Джесси образовалась толпа зевак, и завязавшийся разговор не прекращался – обыватели начали с жаром обсуждать одну из своих любимых тем – грехи и проступки Уорнеков.
– Я слышала, что мальчик унаследовал какую-то смертельную семейную болезнь, – сказала какая-то женщина. – Ту же самую, которая свела в могилу его мать.
– Фрэнсис Уорнек умерла не от болезни, она покончила с собой, – холодно ответил другой голос. – Она выпила большую дозу снотворного после того, как частный детектив Саймона застукал ее с любовником.
– Откуда вы это знаете?
– Я как-то видел ее в кофейне, – вступил в разговор третий. – Она заказала мороженое с горячим соусом и пакетик жареного арахиса. Это была самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал.
– А кто был ее любовник?..
Но Джесси уже перестала прислушиваться к сплетникам. Она не раз слышала слухи о загадочной смерти матери Люка, о том, что мальчик был недоразвитым и даже опасным и что его могли выгнать из дома Уорнеков и исключить из школы. Обо всем этом люди говорили постоянно, и если поначалу Джесси было интересно слушать их пересуды, то теперь ей это надоело.
После того как она увидела сына Саймона своими глазами, ничто не могло убедить ее в том, что Люк Уорнек был недоразвитым. Она сама посмотрела ему в глаза, полные невысказанных секретов. Он не был слабоумным – наоборот, он был мудрее своих лет. На мгновение она увидела в его глазах всю глубину его жизни и страданий, всю его темную борьбу за самостоятельность. И Джесси знала, что никогда этого не забудет.
Джесси никогда не умела противостоять тайне. Ее предупреждали о том, что к дому Уорнеков лучше не подходить, но она никогда не упускала такой возможности, даже если ей грозила порка отцовским ремнем. Она провела столько бессонных ночей, размышляя о загадках, окружавших семейство Уорнеков, что ей начинало казаться, будто она не обретет покоя, пока не приподнимет завесу тайны и не выяснит истину. Ничто не поглощало ее так, как это – даже тайна исчезновения ее собственной матери. Ей нужно было еще раз посмотреть на Люка Уорнека, чтобы убедиться в том, что она его не выдумала. Но больше всего ей хотелось узнать, что происходит внутри каменных стен поместья Уорнеков, имевшего форму клинка.
Зловещие предупреждения Хэнка Флада то и дело приходили Джесси на ум тем холодным февральским утром, когда она пробиралась через ущелье к железной сетке забора, отделявшей принадлежавший Фладам небольшой клочок земли от огромного имения их богатых соседей. Оглядевшись, Джесси скользнула в дыру в заборе. Она выбрала этот маршрут именно потому, что это был лучший способ попасть в усадьбу, не будучи обнаруженной. Насколько она знала, кроме нее, по ущелью не осмеливался ходить никто.
Утренний туман поднимался от оттаявшей земли. Джесси шла в глубь имения. Деловитые белки с пышными хвостами проворно взбирались вверх по стволам кленов, а пар, вырывавшийся изо рта Джесси, уносился к небесам. Вытащив руки из карманов своего джемпера-кенгуру, она начала взбираться на гору, чтобы оглядеться. Девочка добралась до середины склона, когда ее внимание привлекло белое пятно, заставившее ее отвернуться от Капли Дьявола – самого высокого обрыва в округе.
Джесси пригляделась к человеку, пытавшемуся перелезть по огромному стволу дерева, перегородившему ущелье, на другую его сторону. Лица его не было видно, но худощавость и темные волосы заставили Джесси ужаснуться. Это был Люк Уорнек. Но что он делает? Джесси поняла, что этот ненадежный мост может и не выдержать веса его тела. Переходить пропасть по такому мосту – это безумие! Дерево могло в любую минуту соскользнуть вниз, и тогда он неизбежно упадет.
– Стой! – закричала она. – Иди назад! В тот момент, когда она добралась до верхнего края обрыва. Люк был уже на середине импровизированного моста и находился в большой опасности. Он замедлил шаг и потерял равновесие. Замахав руками, он закачался, и дерево под его ногами тоже заколебалось.
– Что ты делаешь? – кричала Джесси. – Иди назад! Он снова пошел вперед, и на мгновение Джесси позволила себе поверить в то, что он сможет перейти. «Пожалуйста», – начала она, собираясь обратиться к Богу с молитвой. Но не успела она произнести это слово, как Люк остановился и на глазах у изумленной Джесси наклонился вперед, схватившись за живот так, как будто ему было больно.