Мозаика странной войны

– Больно… – пробормотала женщина чуть потише.
Пилот бессильно смотрел на возню аптечки, затем осторожно приподнял ее с живота ра­неной и зачем-то обтер кровь с нижней панели. Рана была залита чем-то вроде медицинского клея.
“Опасная рана. Вероятность смертельного исхода 88%. Немедленно доставьте пациента к врачу!”
“Слава богу, – подумал он, – что у этой штуки хватило ума не сказать это вслух”.
Дисплей погас и аптечка снова стала тем, чем была – безжизненным пластиковым ящич­ком.
– Я… умру?.. – женщина сказала это довольно спокойно – очевидно, набор транквилизаторов, анестетиков и эйфориков уже начал работать.
– Конечно, нет!
Врать пилот умел и любил, но сейчас почему-то отвел глаза в сторону.
– Сядь рядом.
Он осторожно, стараясь не толкнуть раненую, пристроился на сиденье. Женщина при­льну­ла головой к его рукам и закрыла глаза.
– Скажи честно… – сонно пробормотала она после паузы. – Ты пытался меня спасти?
– Да!
Прозвучало ли это достаточно убедительно? Возможно. Женщина или поверила, или сделала вид, что поверила.
– Откуда все это? – все так же борясь со сном, спросила она. – Кто были те бандиты?
– Я сам знаю очень мало.
Голос мужчины был мягким и успокаивающим, рука осторожно гладила плечо раненой, так же успокаивающе шумело море и не было ни малейших сомнений, что для женщины этот раз­говор станет последним.
– Ко мне пришел человек, очень похожий на меня самого… Он сказал, что тебе угро­жа­ет опасность, указал точное время, дал оружие и… Вот только не сказал, что появятся истре­би­те­ли. 
Пилот замолчал.
– А еще он сказал, что существует мир… где мы с тобой вместе, и живем в любви и спо­кой­ствии.
– И ты поверил? – оказывается, голос ее еще мог быть насмешливым.
– Нет… сначала – нет. Но он показал фотографию. Там были я, ты, двое детей – мальчик и девочка.
Слеза прокатилась по испачканной кровью щеке пассажирки и сгинула где-то, за­пу­тав­шись в волосах.
– Я рада, – сказала она после длинной паузы. – Тогда умирать мне будет не так обидно.
Пилот грустно улыбнулся и нежно провел ладонью по щеке любимой.
На приборной доске что-то затрещало. Мужчина перегнулся через сиденье, щелк­нул переключателем – и присвистнул.
– Ты не умрешь! – радостно начал он. – Сюда идет лодка… подводная лодка, которая под­берет нас. И…
Внезапно он замолчал.
– И – что?
– И… ты поправишься, – закончил он уже не так уверенно.
Надпись на дисплее гласила прямо противоположное:
“Машину и тело подготовь к уничтожению”.
– Не обманывай… – женщина действительно была умной. – Я чувствую, как льется кровь… внутри льется. Я умру раньше, чем она появится, эта лодка – если она появится. Да и…
Она замолчала и попыталась глубоко вздохнуть – но только охнула от внезапной боли.
– …Я не хочу жить. Я потеряла семью, ребенка и мужа. Я потеряла смысл…
Пилот молчал, и только море мерно разбивало волны о песок. Время от времени игриво на­строенный ветер бросал соленые брызги в лица людей, но люди почему-то не улыбались и не щу­рились.
– Ты сможешь… сделать для меня то, что я… попрошу? – жизнь ее уходила рывками, сры­вая дыхание и заставляя вздрагивать обоих.
– Конечно.
Мужчина поймал себя на том, что согласился слишком поспешно. Так и оказалось.
– Возьми меня.
Он замер.
– Ну же! Или я совсем не нравлюсь тебе?
Женщина улыбнулась. Капля крови выкатилась из уголка рта и медленно-медленно про­дол­жила свой путь по шее.
 Женщина была красивой – даже сейчас. Пилот любил ее – даже сейчас. Некоторое время на­зад они были вместе и имели все основания предполагать, что останутся вместе надолго – ес­ли таковым можно считать срок человеческой жизни. Все разрушилось из-за нескольких обид­ных случайностей – навсегда.
Оба создали семьи, нажили добра и детей, оба жили неплохо – но время от времени оба про­сыпались от странной тоски и сквозь разделяющие их километры смотрели навстречу друг дру­гу.
– Это убьет тебя, – неуверенно пробормотал мужчина.
– Это позволит мне умереть счастливой, – ослепительно улыбнулась женщина.
Медленными, осторожными движениями она расстегнула окровавленную рубашку, про­ве­ла руками по роскошной, полной груди и нарочито небрежно дотронулась до розового сос­ка. Тот немедленно напрягся в ожидании следующей ласки.
Вряд ли, умирая и зная об этом, женщина сгорала от неудовлетворенности. "Скорее всего, - мрачно подумал Пилот. - В том коктейле, который впрыснула ей аптечка, что-то сработало не совсем так, как надо..."
Впрочем, дело могло также быть и вовсе не в этом.
Медленно и осторожно мужчина склонился над ней, погладил ее руки, поцеловал шею, так же неспешно провел языком по второму соску – женщина вздохнула снова – на этот раз неглубоко и порывисто, и мягко притянула пилота к себе.
Постепенно их движения перестали быть осторожными, они снова, как когда-то дав­ным-давно, приняли друг друга со звериной страстью, женщина стонала и вскрикивала, из­ви­ва­ясь под его натиском, а мужчина был сильным и неистовым, и так же, как когда-то, они кон­чи­ли вместе и замерли, обессиленные, не способные даже шевельнуться.
Вот только вместо обжигающего жара внутри ее мужчина ощутил вдруг нарастающий холод.
Подводная лодка оказалась хрупкой с виду пластмассовой конструкцией, подошедшей чуть ли не вплотную к берегу, а человек, вышедший из нее, был очень похожим на пилота.
– Умерла?
Тот молча кивнул.
Женщина полулежала в переднем – пассажирском – кресле, на лице ее застыла счастливая улыб­ка, и только необычайная бледность выдавала правду.
– Ну, давай в лодку.
Пилот оглянулся – ошеломленный.
– Ты так спокоен?
– Ты тоже будешь спокоен, – парировал подводник. – Когда…
Он запнулся.
– Когда – что?
– Когда узнаешь, сколько их умерло на самом деле.
– И… сколько?
– Точно не знаю. Но – не менее тысячи.
– Тысячи – ее?..
– Угу. И около пятнадцати тысяч – тебя.
– То есть…
– То есть – тебя. И меня. Давай в лодку, не задерживайся. Каждая секунда пребывания здесь стоит столько же, сколько эта леталка.
Он кивнул в сторону машины, еще раз с тоской взглянул на бледное лицо пассажирки и дви­нулся в сторону уткнувшейся в близкое дно подлодки.
– Подожди, а как же…
– Сожжем. Ты даже сам это сделаешь.
Машина плавно покачивалась в прицеле – вместе с берегом, редкими деревьями, солн­цем и небом, рука дрожала на спуске, и первая очередь ударила не в капот, а в лобовое стекло – сле­ва. Во все стороны брызнули осколки стекла и куски мяса.
– Мазило! – поморщившись, прокомментировал подводник. 
Вторая и третья очереди ударили точно в капот, машина плюнула белым дымом и лодка по­спешно ушла вниз, а через мгновение ударная волна чуть не разбила ее о дно, грохот оглу­шил и, всплыв на поверхность, оба пассажира увидели только огромный, все еще оседающий столб песка.
– Не беспокойся, – глухо сказал подводник. – Там была вспышка, как при небольшом ядер­ном взрыве. Там ничего не осталось.
Он достал из шкафа пластиковую бутылку с рыжей жидкостью и два пластиковых же ста­кана. 
– Давай помянем ее, что ли… Заодно и разберемся, что делать дальше.
Эпизод 2.
Лодка мирно скользила в толще воды, было тихо – только едва слышно шуршали двигатели и кондиционер, и не верилось, что всего лишь несколько часов отделяют пассажиров от страш­ной воронки и медленно оседающих на песок останков любимой. Впрочем, коньяк уже на­чал действовать, и многое – очень многое – воспринималось сквозь мутную алкогольную лин­зу.
– Еще раз! – требовательно рявкнул пилот. – Война идет во времени – или в па­рал­лель­ных измерениях?
– Ламер! – в таком же тоне ответил подводник. – Параллельные измерения создаются в хо­де войны. Рисую еще раз…