Зарубежный детектив (Человек со шрамом, Специальный парижский выпуск, Травой ничто не скрыто) с иллю

— Мне мешает то, что я имею дело с исключительно умными людьми. Майкл не опустил глаза.
— Ловко умалчиваем?
— Наоборот,  — ответил Генри,  — все весьма словоохотливы, откровенны и страшно хотят помочь — в этом вся беда.
Вскоре стали разъезжаться. Тереза и Майкл вызвались довезти миссис Сэдж до метро. Генри тоже собрался было уходить, но Горинг положил ему руку на плечо.
— Побудьте еще, инспектор. Я хочу с вами поговорить. Горинг подбросил, в камин полено, налил Генри виски, а себе тоника и начал:
— Я хотел бы знать, как продвигается ваша работа. Не говорите мне, что это меня не касается — кого же это касается больше, чем меня?
Мои служащие взбудоражены, они не могут спокойно работать. Как видите, я вправе задать этот вопрос.
— Вижу,  — кивнул Генри.
— Когда мы завтракали вместе,  — продолжал Горинг,  — я высказал вам свое мнение и не нахожу причин менять его. Мне непонятно, для чего вам понадобилась отсрочка. Совершенно очевидно, что Элен покончила с собой.
— Предоставим суду решать такие вопросы,  — уклончиво ответил Генри. Горинг заговорщически улыбнулся:
— Все знают, как влияют результаты следствия на решение суда.
— Я уверяю вас,  — возразил Генри,  — что в столь сомнительном деле, как это, вердикт нельзя предугадать. Мы представляем суду только факты, как мы их понимаем.
— А как вы их понимаете?
Генри пристально и внимательно взглянул на Горинга.
— Думаю, что мне следует быть с вами откровенным. Вы мне дадите слово, что это дальше не пойдет?
Горинг был польщен.
— Да, разумеется,  — кивнул он с важным видом.
— Вы уже знаете,  — начал Генри,  — что кто-то обыскивал той ночью находившийся в кабинете Элен чемодан мисс Филд.
— Да, я об этом слышал. Но, может быть, сама Элен сделала это прежде, чем?..
— Нет, это не Элен,  — ответил Генри.  — Элен потеряла сознание за машинкой, на полуфразе. А клавиши машинки были покрыты пудрой из пудреницы, выпавшей из чемодана. Это, да еще тот факт, что исчез ключ мисс Филд от входной двери, точно доказывает: кто-то возвращался в редакцию, когда Элен была уже мертва, и обыскивал чемодан.
Горинг молчал некоторое время, обдумывая услышанное. Потом сказал:
— Полагаю, вы правы, инспектор. Но это еще не доказывает, что Элен была отравлена. Могла ведь она покончить с собой, прежде чем в редакцию нагрянул ваш таинственный посетитель.
— Почему же он не поднял тревогу, увидев Элен?
— Не посмел. Ведь он не имел права там находиться. Он хотел что-то украсть из чемодана. А обнаружив мертвое тело, конечно, струхнул и поэтому так разбросал все, роясь в чемодане,  — спешил удрать.
— Все это было бы весьма убедительно,  — сказал Генри,  — если бы не отпечатки пальцев.
— Какие отпечатки?
— Те, которых не нашли. На термосе остались отпечатки пальцев лишь самой Элен, а на бутылочке с цианом — вообще никаких. Вы понимаете, что это означает?
— Тот человек, который наливал циан, был в перчатках?
— Не только это. Мы знаем, что лаборант Эрнест Дженкинс наливал в термос чай — значит, его отпечатки должны были сохраниться на термосе, если бы их не стерли позже, но до того, как Элен унесла к себе термос. Далее, Эрнест пользовался цианом весь вечер, следовательно, отпечатки его пальцев должны были остаться и на пузырьке. Если бы Элен покончила с собой, неужели она стала бы вытирать термос или пузырек с цианом?
После долгой паузы Горинг спросил:
— Так это и есть те факты, на которых основывается версия полиции?
— Не только это, нам известно еще кое-что, а к концу расследования я надеюсь разузнать гораздо больше.
— Что ж, в таком случае нам остается лишь набраться терпения. Могу я спросить.., вы подозреваете кого-нибудь конкретно?
— Спросить-то можно,  — любезно заметил Генри,  — но боюсь, я не смогу вам ответить.
Горинг не сразу решился задать следующий вопрос:
— Кстати… На суде.., будет что-нибудь говориться об отношениях Элен и Майкла Хили?
— Только в случае крайней необходимости,  — ответил Генри.  — Хочется верить, что мы избежим этого.
Горинг вздохнул с заметным облегчением.
— Впрочем,  — сказал Генри,  — об этом могут упомянуть и позже, когда будут судить убийцу. Если не прокурор, то уж защита обязательно коснется этой темы.
— А вы уверены, что кто-то будет арестован? Генри улыбнулся.
— Надеюсь.
Горинг вдруг сказал:
— Жена мне говорила, что вы навещали ее.
— Верно. Я хотел убедиться, что ее не было в городе во время убийства.
— Не было в городе? Да что вы, друг мой, уж не считаете ли вы, что Лорна может быть причастна…
— Вовсе нет,  — поспешно сказал Генри.  — Простая формальность. Во всяком случае, у вашей жены безупречное алиби — она до поздней ночи играла в бридж.
Горинг с облегчением вздохнул.
— Не хватает еще, чтобы и жену в это втянули.
Генри прекрасно его понимал, он сам был счастлив, что его племянницы хотя бы до понедельника не будет в Лондоне.
— Мистер Горинг,  — внезапно вспомнил Генри,  — что вам известно о контрабанде парижских моделей?
В первый момент Горинг опешил, затем спросил с улыбкой:
— Так и до вас дошли слухи, инспектор? Я не очень-то им верю.  — Он помешал кочергой угли.  — Но подобные разговоры очень вредят нашей промышленности, и я, естественно, хотел бы узнать, чем они вызваны. К сожалению, в моем положении это не так-то легко…
Генри уехал. Вечер был сырой и промозглый, такси поймать не удалось. Он встал в очередь к автобусу; домой он добрался, продрогнув до костей.
Эмми готовила обед. Поскольку на кухне было теплее всего, Генри с радостью согласился потолковать с женой, греясь у плиты. Он рассказал ей о похоронах и передал вкратце суть разговора с Горингом.
— А мне жаль его,  — заметила Эмми.  — Бедняга, он, должно быть, ужасно тревожится. Генри, как ты думаешь…
Ее прервал телефонный звонок. Генри подошел к трубке.
— Инспектор Тиббет? Это Лорна Горинг.
— Рад вас слышать, миссис Горинг.
— Я только хотела спросить об этом докторе из Хиндхерста. Моя приятельница снова была у меня. Вам удалось что-нибудь выяснить?
— И да и нет,  — ответил Генри после некоторого колебания.  — Я узнал, кто этот доктор. Он живет в Лондоне, а в Хиндхерсте у него загородный дом. Раз в неделю он консультирует в местной больнице, но я не уверен, что он примет частную пациентку.
— Как знать? Вы можете назвать мне его имя?
— Думаю, в этом нет смысла. Вы сказали, что вашей приятельнице нужен терапевт, а этот врач — специалист.
Лорна помолчала.
— Как прошли похороны?
— Процедура не из веселых. Но ваш муж был очень любезен и пригласил нас на чашку чаю.
— О,  — Лорна, кажется, была довольна.  — Извините, не буду вас больше задерживать. Всего хорошего.
Генри вернулся на кухню в глубокой задумчивости. Эмми готовила пюре.
— Кто звонил?
— Миссис Горинг.
— Господи! Что ей нужно?
— Пока не знаю точно,  — сказал Генри,  — но, кажется, догадываюсь.
  
Глава 12
 
В понедельник утром, прежде чем поехать в «Стиль», инспектор Тиббет завернул в Скотланд-Ярд. Там он передал экспертам для анализа записку Элен с ее таинственным приложением. Потом позвонил в редакцию и условился с Терезой встретиться чуть позже. После этого вызвал по телефону Париж и долго беседовал, с коллегой из «Сюрте», который оказался его старым приятелем.
Французский детектив очень заинтересовался тем, что рассказал ему Генри. Он обещал разузнать все, что сможет. Он согласился также купить одну вещицу и отправить ее почтой в Лондон.
Без десяти одиннадцать Генри приехал на Эрл-стрит, где швейцар встретил его так приветливо, словно решил, что мистер Тиббет стал сотрудником редакции. Генри и впрямь начинало уже казаться, что он здесь служит.
Дверь в отдел мод была открыта, и там, как водится, было сущее столпотворение. Манекенщица, одетая в коротенькую комбинацию, переодевалась перед зеркалом. Но Генри уже привык встречать на каждом шагу полуголых красоток. Он вошел в отдел и обратился к Бет Конноли: