Собрание сочинений (Том 4)

Л у т с. Завтра отведу тебя. Не можешь ты сама думать. Еще не выросла. Или в Гдов пойдешь? 
В а л я. Хорошо, отведите. 
П а р х о м о в. Будете, Валечка, проведывать нас. Вы, Валечка, одни только и напоминаете нам о жизни. О реальной действительности. Все остальное - сон, как правильно сказал Коля Коели. 
Б о л ю т и н вносит воду. 
В а л я. Определенно умрет от голода... Болютин! Я вас очень прошу возьмите хлеба! 
Б о л ю т и н. Хорошо. Дайте мне мой хлеб. 
В а л я (достает хлеб из-под изголовья Меркулова, радостно). Весь возьмете? 
Б о л ю т и н. Давайте весь. (Берет хлеб и отдает Дахно.) Берите. 
Д а х н о. Это как же? 
Б о л ю т и н. Да просто так. 
Д а х н о (недоверчиво). А что я должен?.. 
Б о л ю т и н. Ничего. Возьмите и съешьте. 
Д а х н о (берет, ест; в недоумении). Ну... спасибо. 
Б о л ю т и н. На здоровье. 
Общее молчание. 
Г р е ч к а. Вот это ловко - одним плевком всех оплевал. 
Я р о ш. Б о л ю т и н. 
Б о л ю т и н. Что? 
Я р о ш. Не в очередь - снег отгребать. 
Б о л ю т и н. Хорошо. (Уходит.) 
Я р о ш. Вы бы, барышня, не прыгали, где вы без надобности. И вообще, лучше бы вас отсюда... 
Л у т с. Завтра отведу! Завтра! 
Х е м п е л ь (отворяет дверь). Битте. Лутс! Ди дамен зинд да. 
Лутс выходит. Входит семейство Ильмарине: б а б у ш к а И л ь м а р и н е - в огромной клетчатой шали, в пестрых рукавицах, с пронзительным и неподвижным лицом деревянного идола; м а м а И л ь м а р и н е - громадная, как бочка, еще приятная собой, с яркими розами на щеках; и, наконец, в н у ч к а И л ь м а р и н е - пышный белокурый цветок с муфточкой и модной прической под капором. 
Л у т с (вносит стулья). Садитесь. 
Семейство Ильмарине садится. 
Молчание. 
(Поддерживает разговор.) Большой мороз. 
Б а б у ш к а И л ь м а р и н е. Большой мороз. 
Л у т с. Тридцать восемь градусов. 
Б а б у ш к а. Тридцать восемь градусов? 
Л у т с. Тридцать восемь градусов. 
Молчание. 
(Указывает на внучку Ильмарине.) Сколько лет? 
Б а б у ш к а. Двадцать два. 
Л у т с. Двадцать два? 
Б а б у ш к а. Двадцать два. 
Л у т с. Замуж пора. 
Б а б у ш к а. Где женихи? 
Л у т с. Нет женихов. 
Б а б у ш к а. Нет женихов. 
Молчание. 
В н у ч к а (маме). Их не кормят? 
М а м а. Очень худые. Но все красивые. 
В н у ч к а. Грязные... 
М а м а. Он вымоется в ванне! 
В н у ч к а. Как плохо одеты. Это не брюки. Это не куртки. Это тряпки... 
М а м а. Он будет носить папин костюм. Мы сошьем белье... 
Л у т с (указывая на Коели). Вон красивый. 
М а м а. Они все красивые! Возьмите какого хотите, вымойте в ванне и оденьте в костюм - он будет красивый! 
Л у т с. Красивый и вежливый мальчик. За коровами ходить не умеет, так можно научить! 
В н у ч к а. Пусть бабушка покажет документы. 
М а м а (бабушке). Она сказала - нужно показать документы. 
Б а б у ш к а (Лутсу). Сейчас я покажу документы. (Достает из-под шали бумаги, подает Лутсу.) Что написано? 
Л у т с. Написано, что семейство Ильмарине не имеет рабочих рук для обработки земли. (Маме.) Мужа нет? 
М а м а. Нет. 
Б а б у ш к а. Умер. 
Л у т с. Умер? 
Б а б у ш к а. Умер. 
И все покачали головами. 
А тут что написано? 
Л у т с. Тут написано, что бургомистрат просит отпустить на работу в усадьбе Ильмарине одного человека из военнопленных. А дальше по-немецки и печать с орлом. 
Б а б у ш к а. И вот квитанция. 
Л у т с. Двадцать немецких марок? 
Б а б у ш к а. Двадцать немецких марок. 
Л у т с. Недорого. 
Б а б у ш к а. Недорого. 
Г р е ч к а. Дешевле пары кур. 
Н о в и к о в. Вот, значит, какая цена Новикову Василию Пантелеевичу. С руками, с ногами, с головой... 
В а л я. Хижина дяди Тома. 
Б а б у ш к а (маме). Она выбрала? 
М а м а. Выбрала. (Шепчутся.) 
Д а х н о. А хороши барышни в Эстонии! Ух ты, какой шик! 
Н о в и к о в. Нет. Я не раб, я военнопленный. Не пойду, пускай хоть повесят. 
Г р е ч к а. Пережить зиму можно. Пережить такую зиму и не сдохнуть большое дело. 
Н о в и к о в. Лучше издохнуть. А продавать меня нельзя. 
Г р е ч к а. Весной - уйти. Оттуда уходить, между прочим, много легче. 
Н о в и к о в. К чертовой матери! 
Г р е ч к а. Отъешься - раз. Оденешься - два. Эх, у меня б эти жиночки по струнке ходили! 
Н о в и к о в. Молчи, Гречка. Я скрепился. Но я такое рад сделать, чтобы земля и небо к черту... 
Б а б у ш к а. Молодой человек, которого мы выбрали, послушай, что скажет старая старуха Ильмарине. Молодой человек, ты смотришь, что мы принесли бумажку с немецким орлом. И ты думаешь: "эти люди будут меня мучить". 
Л у т с. Они не будут мучить! 
Б а б у ш к а. Молодой человек, мы не будем мучить. Мы зовем тебя в семейство Ильмарине. Будешь жить у нас, пока война, будешь сидеть за нашим столом. А потом война кончится, потому что всякое несчастье кончается, верь старой старухе Ильмарине; война кончится, и ты пойдешь. А если ты захочешь всегда быть с нами, мы будем рады. Иди к нам спокойно: в нашей маленькой усадьбе немецкий орел тебя не заклюет. 
Л у т с. Коели. Они выбрали тебя. Можно собираться, они распишутся и пойдешь. 
Коели молчит. 
Будешь кушать масло... 
К о е л и. Я благодарен. Но... 
Л у т с. Глупый! Будешь ходить вольно! 
К о е л и. Вы зовете меня в семью. У меня уже есть семья. Я женат, и у меня дети. 
Смех. 
Г р е ч к а. Ой, хлопчик! 
В н у ч к а (ясно смотрит на Коели). Надо отказывать честно. Не лгать. К вам пришли и говорили с вами прямо. И вы ответьте - прямо. 
К о е л и (не сразу). Я виноват. Хотя, может быть, вы бы тоже стали лгать, если бы вы были на моем месте. В неволе здорово опускаешься... Но все равно я виноват, конечно. Извините. 
Л у т с (огорчен). Стыдно, Коели. Фу, как стыдно, мальчик. 
Б а б у ш к а. Никому не стыдно. Стыдно бить, стыдно мучить, стыдно воровать, а это маленькие пустяки, это не стыдно. Он ее понял, и мы его поняли и желаем ему всего хорошего. Скажите до свиданья, дети, и если она его встретит - не скоро, когда-нибудь, - пусть засмеются и поздороваются... Вон другой молодой человек смотрит на меня печальными глазами. Такой молодой, и уже узнал столько печали! 
Шарафутдинов отворачивается в смущении. 
М а м а (внучке). Очень красивый! Гораздо лучше, чем тот... Посмотри, какие брови! 
В н у ч к а (грустно). Ничего... 
М а м а. Папин костюм как раз ему по росту... 
Шепчутся. Над тремя склоненными женскими головами - склоненная голова Лутса. 
Л у т с. Шарафутдинов! Можно собрать вещи. Пойдешь. 
Семейство Ильмарине (хором). Не надо вещи! 
Л у т с. Не надо вещи! 
Семейство Ильмарине чопорно раскланивается и направляется к выходу. 
В н у ч к а (оглянулась на Коели). Прощайте. 
Семейство уходит. 
Г р е ч к а. Совсем даже ничего дивчина. 
Ш а р а ф у т д и н о в. Старая бабушка - умная бабушка. 
Д а х н о. Х-ха! Да ты на молодую метишь или на старую? 
Ш а р а ф у т д и н о в. Ты обо всем гадость думаешь. Не хочу слушать твои глупые шутки! 
Г р е ч к а. Дай хоть обчищу тебя. 
Д а х н о. Самая жениховская роба. 
Г р е ч к а. Дадут костюмчик; ничего. 
В а л я. Постойте! Нате! (Достает носовой платок.) Почти совсем чистый. 
Я р о ш. Не застрянь там в усадьбе на сладких харчах. 
Ш а р а ф у т д и н о в. Совесть не позволит застрять. 
Г р е ч к а. Только ты с умом. На рожон не лезь. 
Ш а р а ф у т д и н о в. Яс умом. Большое спасибо. Ну... До свиданья, товарищи. 
И всем взгрустнулось. 
Г р е ч к а. Будь жив, дорогой. 
Рукопожатия. 
Ш а р а ф у т д и н о в. Прощай, Александр Данилович.