Приглашение в замок

Изабелла. О да, мадам!
Г-жа Демерморт. Кто-то мне сказал, что это ваш первый бал.
Роменвиль. Только не я!
Г-жа Демерморт. Так, может ты, Орас? Хотя, верно, вы ведь не знакомы! Надеюсь, вас представили друг другу?
Орас. Да, тетя, нас представили.
Г-жа Демерморт. Она восхитительна, не правда ли?
Орас. Правда.
Г-жа Демерморт. Так почему еж ты ее не пригласишь танцевать? Вот уже играют первый вальс.
Орас. Я как раз собирался это сделать, тетя.(Изабелле.) Мадемуазель, позвольте вас пригласить на этот вальс. (Вальсируя с Изабеллой, движется к выходу; поравнявшись с Роменвилем.) Ее провели. Она ничего не знает.
Роменвиль. Она знает все.
Г-жа Демерморт (глядя вслед танцующим). До чего она изящна и мила, в ней чувствуется порода. Как это вышло, Роменвиль, что вы мне никогда о ней не говорили?
Роменвиль (убитый, лепечет). По правде говоря, дорогой друг, я и сам не пойму, чем объяснить мою забывчивость…
Г-жа Демерморт (сделав знак Капюла, чтобы та везла ее к гостям). Если я не ошибаюсь, по женской линии она из рода Дандине-Данденов?
Роменвиль. Да, но…
Г-жа Демерморт. А стало быть. В родстве с Рошмарсуэнами?
Роменвиль. Пожалуй!
Г-жа Демерморт. А через Рошмарсуэнов с Казобонами.
Роменвиль. Само собой.
Г-жа Демерморт. Мой покойный Антуан тоже был из Казобонов через Марсю и Виллевилей, стало быть, будь он жив, он доводился бы ей родней?
Роменвиль. О, седьмая вода на киселе! И потом, ведь он умер!
Г-жа Демерморт. Но я-то жива, Роменвиль. А я люблю ясность в вопросах родства. Мне просто необходимо выяснить генеалогию девочки. Погодите, вы сказали, что ее мать урожденная Фрипон Мине, умерла?
Роменвиль. Умерла.
Г-жа Демерморт (начиная перечень). Стало быть, кузина ее матери из семьи Лабуласс…
Роменвиль (перебивая). Тоже умерла!
Г-жа Демерморт. Вы о старшей, с которой я дружила еще в пансионе. А младшая?
Роменвиль. Умерла, умерла!
Г-жа Демерморт. Как, обе умерли?
Роменвиль. Обе!
Г-жа Демерморт. А со стороны отца? Со стороны Дюпон-Питаров?
Роменвиль. Все умерли!
Г-жа Демерморт. Бедное дитя! Что за мор на ее родных!
Роменвиль (идя к выходу, с облегчением). Просто повальный!
Все уходят. Капюла, уходя, роняет свой длинный лиловый шарф. Мать выбирается из своего убежища с осторожностью отъевшейся мыши. Капюла возвращается, увидев подругу, вскрикивает и бросается к ней.
Капюла. Я сказала, что забыла свой шарф!
Сжимают друг друга в объятиях.
Мать. Жеральдина! Это дивный сон!
Капюла. Жозиана! Это роман!
Мать. Он ее обожает! Дорогая! Ты видела, какие он бросал на нее взгляды?
Капюла. Это волшебный принц. Он сказочно богат!
Мать. И прекрасен, как демон! Ты должна мне помочь, дорогая, иначе моя бедная девочка умрет от любви!
Капюла. Для твой дочери, Жозиана, я сделаю все, все, что могу. Ах, помнишь ли ты наши проказы в Мобеже? Помнишь кондитерскую Мариуса Лабонна?
Мать. А мороженое у Пенто!
Капюла. А помнишь, как мы в первый раз играли в четыре руки на веере в пользу вдов? Это был «Вальс маленьких кротов». (Поет.) До, си, ля, соль, фа, ми, ре, до.
Мать. А какой мы имели успех, дорогая, какой успех!
Капюла. И нас слушал сам супрефект!
Мать (тоже поет). Си, ре, си, соль, си, соль, ре, ми, фа, соль.
Капюла (подхватывает). Ре, до, си, ре, ми, ля, до диез!
Мать и Капюла (заканчивают, прижавшись щекой к щеке). Ля, си, до, ре, до, ля, соль, ля, соль, фа, ми, ре, до!
Подхватив последние ноты, оркестр играет другой вальс. Несколько мгновений они так и стоят, щека к щеке, убаюканные звуками, потом Капюла отрывается от подруги и убегает, воровато оглядываясь и посылая шарфом воздушные поцелуи. Она исчезает, как сильфида. Мать, полузакрыв глаза, обхватив склоненную голову ладонями, начинает одна вальсировать. Появляется Жозюэ и приближается к ней с предосторожностями охотника за бабочками. Она уходит, вальсируя и не замечая его. Он следует за ней.
 
Занавес
 
  
Действие третье
 
 
Из-за опущенного занавеса доносится веселая бальная музыка. При поднятии занавеса на сцене кружатся пары. По окончании танца они исчезают.
 
Капюла подталкивает кресло, в котором сидит г-жа Демерморт.
 
Капюла (после паузы). Веселье в разгаре.
Г-жа Демерморт (с раздражением). Ну и пусть его разгорается! А я подыхаю от скуки, подпирая стенку. Я и прежде-то не была охотницей до танцев, а с тех пор, как прикована к креслу, и вовсе не вижу в них смысла! А вы, голубушка, любили когда-нибудь танцевать?
Капюла (жеманно). Мне тоже было когда-то двадцать лет.
Г-жа Демерморт. В самом деле? Когда же это? С тех пор, как я вас помню, вам всегда было столько, сколько теперь.
Капюла. Ах, мадам, прежде чем поступить к вам, я служила у господина барона.
Г-жа Демерморт. Какая разница, у меня или у барона. Вы добрая душа, Капюла, но страшны как смертный грех, вы и сами это знаете. А уродинам двадцать лет не бывает.
Капюла. И однако сердце у них есть!
Г-жа Демерморт. Ах, голубушка. От этого сокровища толку чуть, если при нем нет других. Ну вот, и я начинаю болтать всякую ерунду, с вами тут поглупеешь… Как бы там ни было, Капюла, вам все-таки повезло, вы девица достойная и добродетельная. Для такой особы, как вы, лучшей участи и желать нельзя.
Капюла. Бывают вечера, вроде сегодняшнего бала, когда в воздухе носится что-то такое, чего не выразишь словами…
Г-жа Демерморт. Знаю-знаю, голубушка. И не надо выражать. Вам это не к лицу и во всех отношениях слишком поздно. К тому же вы не так уж плохо устроились. У вас есть ваш господь бог. Жизнь, проведенная в скуке, — это верный капитал.
Капюла. О мадам!
Г-жа Демерморт. Вы усядетесь в удобных креслах по правую руку от всевышнего, а мне предстоит две, а то и три тысячи лет жариться на медленном огне. Но не беда! Годы промелькнут быстро!..
Капюла. Милосердие божие безгранично, мадам.
Г-жа Демерморт. И все же он должен держать свое слово, а не то будет обидно праведникам, вроде вас. Разбой на большой дороге, да и только — ведь они все поставили на эту карту. Я часто рисую себе день Страшного суда. Среди присноблаженных пронесся слух: «Говорят, он прощает и всех грешников!» И они приходят в ярость, в бешенство, исступленно сыплют проклятиями, и за это в ту же минуту обрекают себя на адские муки. Признайтесь, это было бы забавно!
Капюла. Ах, мадам, я не верю, что можете так думать!..
Г-жа Демерморт. Ба, голубушка! Думать я могу все, что угодно. Да и что мне еще остается, когда я другого ничего не могу. А ну-ка, подтолкните меня поближе к дверям, чтобы я могла полюбоваться, как эти безумцы дрыгают ногами. Кто танцует с моим племянником — племянница Роменвиля?
Капюла. Да, мадам.
Г-жа Демерморт. Как она естественна, как непохожа на этих будущих светских дамочек. Только про нее одну не скажешь, что она из себя что-то строит. Почему Роменвиль мне ее не показывал?
Капюла. Ах, мадам. По-моему, она так очаровательна, благовоспитанна, грациозна — не знаю прямо, как это выразить.