Приглашение в замок

Патрис Бомбель. То есть, в известном смысле, дорогая…
Леди Индиа. Конечно, я обманываю Ромуальда, это так, но мне необходимо испытывать к нему безоговорочное уважение. Человек, которого я люблю, должен быть смел и благороден, но и тот, кого я обманываю, — тоже. Понимаете, есть люди, сделанные из особого теста, они могут жить только в мире прекрасного. Я принадлежу к их числу. Я люблю, чтобы меня окружали породистые собаки, изысканные вещи, люди высшего сорта. Да и вы сами, Патрис, вы — такой гордый и щепетильный — признайтесь, вы страдали бы, если бы страсть не исторгла из груди Ромуальда дикого вопля.
Патрис Бомбель. То есть, Доротея…
Леди Индиа. Молчите, молчите. Такой человек, как вы, может желать только ту женщину, которую исступленно любит другой. Ах, Патрис, прочь тепловатые чувства! Им нет места в нашей груди! Будем пылать ярким пламенем! Может, другие и призваны в этот мир, чтобы жить, но мы — чтобы пылать.
Патрис Бомбель. Да, Доротея.
Леди Индиа. И вообще для Ромуальда слишком большая честь, что мы считаемся с ним. Пусть разорит вас. Я мечтаю быть бедной. Не просто бедной, а нищей. Обожаю крайности! А потом, Патрис, в нищете, наверное, есть громадная поэзия, — правда ведь?
Патрис Бомбель. Конечно.
Леди Индиа. Ах, дорогой, как забавно это будет! Мне придется мыть посуду, варить для тебя обед. У фирмы «Сестры Резеда» я закажу очаровательные передники. Такие вещи можно заказывать только у них. Казалось бы, клочок ткани, малюсенькая складочка, но сколько в этом шика! У нас будут крохотные кастрюльки, малюсенькие щетки. Ты будешь работать на заводе. Ты ведь сам понимаешь, с моими связями в «Комитет де Форж» я тебя живо устрою на завод. Вечером, изнемогая от усталости, ты приходишь домой, от тебя плохо пахнет. Ах, какая прелесть! И я обтираю тебя дорогой маленькой губкой. Боже, как чудесно, как чудесно быть бедной! Пусть же он явится!.. Чего он медлит?! Его деньги жгут меня! Я верну ему все и немедля — все, кроме жемчугов.
Мессершман входит и останавливается, не решаясь к ним подойти.
Патрис Бомбель (в ужасе). Осторожнее, он здесь! Руки прочь!
Леди Индиа. Патрис, у вас от страха мутиться разум!
Патрис Бомбель. Вы мне не нравитесь. Никогда не нравились. Не можете нравиться.
Леди Индиа. То есть как?
Патрис Бомбель. Я провожу с вами время только из вежливости. Видите, я умираю от скуки. Вот я зеваю! (Зевает.)
Леди Индиа. Патрис, я запрещаю вам! Сию же минуту возьмите меня под руку. Наоборот, будем держаться вызывающе. Давайте танцевать танго и ничего не скрывать.
Патрис Бомбель. Вы сошли с ума!
Леди Индиа. Если бык уснул, его будят бандерильями. (Танцуя с Патрисом танго, движется к выходу, громко.) Мой дорогой, вы когда-нибудь видели бой быков?
Патрис Бомбель (громко). Да, дорогая, но мне это зрелище не по душе!
Леди Индиа (тихо). Держитесь прямо. Делайте вид, что мы его не заметили. Пусть он пока не знает, знаем ли мы, что он знает.
Патрис Бомбель (приближается к выходу, весь дрожа и путая фигуры). Да, а вдруг он и вправду еще не знает, Доротея! Разумно ли слишком подчеркивать, что мы знаем, что он знает, а вдруг он тогда и в самом деле узнает…
Уходят.
Мессершман (собираясь идти следом, окликает проходящего Жозюэ). Друг мой!
Жозюэ. Слушаю, мсье!
Мессершман. Пара, которая танцевала сейчас на террасе, направилась к оранжерее?
Жозюэ. Да, мсье. Прошу прощения, не угодно ли мсье распорядиться насчет сегодняшнего ужина?
Мессершман. Лапшу.
Жозюэ. Без масла?
Мессершман. И без соли.
Жозюэ. Слушаю, мсье.
Мессершман (делает шаг к выходу. Передумав). Скажите, друг мой…
Жозюэ Слушаю, мсье.
Мессершман. Спустившись по этой лестнице, я через сад попаду в оранжерею?
Жозюэ. Совершенно верно, мсье. Но если мсье хочет встретиться с дамой и господином, которые были здесь, я позволю себе заметить, что, выслушивая распоряжение мсье насчет ужина, я наблюдал за ними. Они вернулись в главное здание через маленькую дверь в глубине террасы, так что, скорее всего, они поднялись наверх по внутренней лесенке.
Мессершман. А, отлично!
Жозюэ (продолжает бесстрастно). Вне всякого сомнения, мсье, чтобы привести в порядок свой туалет.
Мессершман (со вздохом). Вне всякого сомнения. Благодарю вас. (Идет к противоположному выходу.)
Жозюэ (кланяется ему, повторяя). Без масла.
Мессершман (вздыхая, угрюмо идет к выходу). И без соли. (Уходит.)
Жозюэ тоже уходит. Сцену снова заполнили танцующие пары. Фредерик, погруженный в задумчивость, проходит сквозь толпу танцоров. Видно, что он кого-то ищет. Изабелла издали следует за ним. По окончании танца Фредерик возвращается из другой двери, по-прежнему кого-то разыскивая. Замечает Изабеллу, следующую за ним. Они остаются вдвоем на опустевшей сцене. Оба слегка смущены.
Изабелла. Простите меня.
Фредерик. За что, мадемуазель?
Изабелла. Может показаться, что я вас преследую. Но я вошла случайно.
Фредерик. Я так и думал.
Изабелла. Какой хороший вечер.
Фредерик. Да, очень.
Пауза. Слышна танцевальная музыка. Они не знают, о чем говорить.
У вас очень красивое платье.
Изабелла. Да, очень
Некоторое время оба опять молчат.
А вы в них верите?
Фредерик. В кого — в них?
Изабелла. В призраков.
Фредерик. Немного, а что?
Изабелла. Вы похожи на призрак своего брата, с которым приключилось какое-то горе.
Фредерик. Так оно и есть.
Изабелла. Вы хороши собой, вы молоды, богаты. Какое же горе могло с вами приключиться?
Фредерик. В том-то и горе, что, если верить вашим словам, я красив, молод и богат, и все это ни к чему. Извините, мадемуазель. (Кланяется.)
Изабелла. Прошу вас, мсье.
Фредерик уходит в сад. Тут возможен маленький ритурнель. Из противоположной двери появляется Орас.
Орас. Великолепно!
Изабелла. Я не знаю, что ему говорить. Мне стыдно пред ним.
Орас. Отлично!
Изобелла. Скоро он начнет удивляться, почему я следую за ним по пятам, почему все время пытаюсь с ним заговорить.
Орас. Этого-то мне и надо.
Изабелла (падает в кресло). У меня нет больше сил.
Орас (сурово). Сейчас полночь, а вы ангажированы до зари, мадемуазель. Встаньте! Кстати, у вас ведь доброе сердце, а подбодрить немного этого бедного малого — значит сделать доброе дело. Поверьте, вы не раскаетесь… Браво! Вот-вот смотрите на него этими огромными глазищами! Вы великолепная актриса. Где вы позаимствовали такой взгляд?
Изабелла. Нигде, это мой собственный.
Орас. Поздравляю. Вот и не сводите с Фредерика глаз целый вечер. Должен же он растрогаться!
Изабелла (тихо). На него мне, может быть, не удастся так смотреть.
Орас. Ну хотя бы похожим взглядом. Бедный братец! Он не привык, чтоб на него смотрели ласково. Осторожнее, вот и он. Видите, ему хочется поболтать с вами. Так — хладнокровие, воображение. А я навострю уши. (Исчезает.)