Зов Иерихона (СИ)
Главы 12-15
Главы 12-15
ЧАСТЬ 2.
12. За открывшейся дверью.
-Ну и что же у нас происходит? Ожидая результатов эксперимента, Корб прошелся по комнате, изучил хитросплетения паутины в углах, пролистал всю библиотеку Дитриха, впрочем, не такую богатую, состоящую лишь из двух книг: бульварного романа с вырванными на самокрутки листами, и сборника путевых заметок некоего С.Кука, при прочтении первых строк которого стразу же неимоверно потянуло в сон (для этого, видимо, и использовалась данная книга, ибо лежала у изголовья кровати). Нервы начинали шалить. Чувства обострились, заставляя Корба все время вздрагивать при каждом едва уловимом шорохе. -Что происходит? - вновь повторил Корб, замерев у окна. Дитрих выглянул из-за плеча. -Оживших мертвецов стало больше. -Меткое наблюдение. Определенно вы правы, - подтвердил Корб, смахивая холодный пот со лба. -И они нападают на людей! За окном и вправду творился хаос. Бегали люди, кричали, шарахались друг от друга. Между ними неспешно, словно выбравшись на воскресную ярмарку, бродили весьма странного вида прохожие - окровавленные лохмотья тряпья хвостами волочились по земле, поднимая пыль. Бледный вид их лиц, почти серый, свинцового налива, сильно контрастировал с огненно-кровяными голодными глазами. Люди эти, уже и не люди вовсе, мертвецы, безобразные твари, потерявшие весь человеческий облик, устроили настоящую охоту. Размеренная их походка, почти прогулочная, сытая, ленивая, мгновенно сменялась одним рывком - лягушачий прыжок, уродливый, атипичный для человеческого тела, и от этого еще более безобразный, оскверняющий все законы анатомии - и добыча похоронена под охотником. Везло тем, кто умирал от перелома позвоночника или шеи, ибо им не приходилось ощутить всего кошмара собственного поедания. Остальные же еще долго кричали, и срывали голоса, и хрипели, захлебываясь от поступившей к горлу крови, а извивающиеся змеями ноги неестественно скручивались в предсмертных судорогах. -Что же мы натворили? - прошептал Дитрих, сжимая голову руками. От ужаса лицо его побледнело. -Дитрих, нет времени ждать, надо скорее мчаться в полицию! Необходимо срочно оповестить власти о творящемся безобразии, чтобы они как можно быстрее начинали предпринимать все необходимые меры. Пусть введут комендантский час. Введут в город солдат для восстановления порядка, в конце концов. Люди же гибнут! -Да, вы правы, - Дитрих отпрянул от окна. - Но выходить туда, на улицу... -Опасно. Я знаю. Но другого выхода нет! Отсиживаться здесь все время не получится. Сначала они съедят прохожих, а когда никого не останется, начнут и в дома лезть. Тогда уже и наша с вами очередь наступит. -Пойдемте через чёрный выход, - сухо сказал Дитрих и быстро зашагал прочь, отгоняя от глаз увиденные картины. Корб последовал за ним. Неловким движением руки опрокинул стакан, под которым лежала мёртвая муха. Дитрих обернулся, хотел было упрекнуть того за неуклюжесть, но слова застряли в глотке. Муха взмыла в воздух, выписала петлю, рванула к окну, со звоном забилась о стекло. -Дитрих... -Вижу, - осипшим голосом сказал Корб. И выдохнул: - Живая...
* * *
-...упустил. -Болван! Ты ничего не может толком сделать! -Я нагнал их в переулке, там тупик есть. Они были практически у меня в руках. -И что на этот раз тебе помешало исполнить приказ?! -Они там были не одни. С ними был мертвец. Ну то есть он не с ними был... в общем, он тоже был там. Живой. Он укусил меня. -Мертвец?! -Да. Самый что ни на есть настоящий. Стоял как вы сейчас передо мной. Напал на меня. Моя рука... -Дай взглянуть. Х-м... Интересно... И вправду укус. Глубокий. Хм-м... отчетливо видны отпечатки резцов, первого и второго премоляров, частично моляры. Даже кусочек эмали остался. Отпечатки и вправду человеческих челюстей. -Ай! Больно! Пустите! -Какие глубокие раны! Замечательно! -Чего же тут замечательного? -Хорошо он вас цапнул. Целый кусок выдрал. Обычному человеку такое за один раз не сделать. Видишь - вот здесь? Мышцы коренными зубами прокусаны. А ведь эти зубы у обычных людей предназначены только для жевания, для перетирания пищи, а не для того чтобы рвать её. Какая сила! Мощь! Поистине великолепно! Ты как себя чувствуешь? -Знобит немного. -Отлично. Проследим, что будет дальше. -Но... -А теперь ступай. Задание моё ты так и не выполнил. -Так ведь... -Пошёл вон! Исполни что велено! А потом и говорить будем.
* * *
...Они рвались внутрь, трое разлагающихся покойника, клацали зубами, пытались дотянуться до запертой в клетке добычи, словно дикие собаки, вдруг почуявшие запах крови и свежего мяса. Прутья решетки жалобно скрипели, но героически держали оборону. Анита прижалась к стене, лихорадочно думая, что делать дальше. Сердце выскакивало из груди, но она запретила себе бояться. Нет времени. Страх ничего не решит, только поможет этим тварям быстрее схватить тебя. Думай, Анита, думай! Но когда в голове вместо плана сформировалась осознание того, что предпринять ничего не получиться, паника пронзила душу. Мгновенно взмокшие ладони вцепились в кирпичную кладку, глаза заворожено уставились на мертвецов. Все тело будто парализовало. «Если я умру, тоже стану одной из них? - пронеслась мысль в голове. - Буду есть человеческое мясо? Я разу не пробовала человеческого мяса. И не хочу пробовать! Боже, как страшно!». Кошачьими коготками паника прогрызала путь в сердце. Анита почувствовала, уже во второй раз, как дикий страх затмевает разум, еще мгновение и она просто провалится в серую пустоту обморока. «Лучше быть в обмороке, когда они доберутся сюда. Не хочу видеть этого! Не хочу умирать и чувствовать это!». Однако ощущение безысходности недолго овладевало ей, что-то щёлкнуло в голове, переломилось, бесповоротно, навеки, осыпалось в небытие, в теле вскипела ярость, звериная, первобытная. Туман обморока рассеялся, оставив после себя кристально чистоту и ясность. Холод обморозил виски, в нос ударил терпкий запах азарта. В щёки прилила кровь. Анита огляделась. Губы её сжались в тонкую едва заметную черту, глаза сощурились. Умирать? Да что же это она, просто так возьмет и отдастся на съедение этим монстрам?! Обойдутся! Если уж и суждено умереть здесь, то не такой легкой ценой! Пусть попробуют взять её! Зубы пообломают! Она ухватилась за деревянную перекладину кровати, и начала с неистовой злобой отдирать её. Сухой треск был мольбой о пощаде, и это ещё больше разозлило Аниту. Звать на помощь бессмысленно - никто все равно не услышит. Надо спасти себя саму. Иного пути нет. Точка. Седьмой рывок отделил перекладину от лежака. Первая победа. Ярость, смешанная с ликованием, хмелем ударила в голову. Анита оскалилась, зарычала, обхватила доску двумя руками и рванула в бой. Первым по рукам получил Фрэнк. Разглядеть в мёртвом лице какие-то чувства было сложно, но Анита готова была поклясться, что там промелькнуло удивление. Она дала отпор. За всю жизнь покорная, во всём потакающая мужу сейчас била его куском кровати. Безумная львица, потерявшая надежду на спасение, а вместе с ней и страх смерти, который держал взаперти смелость и отчаяние. И теперь, высвободив всё это, словно запустив ком с горы, она превратилась в лавину, огромную трубно ревущую, неудержимую. Ещё взмах и удар. Об решетку звякнули чьи-то костяшки пальцев. Почувствовав, что добычу просто так им не заполучить мертвецы отступили. -Идите сюда, бесы! Я вам руки обломаю! Те к её советам не прислушались, боязливо толклись в метре от решетки. Хотя, боялись ли они? Просто ждали, когда жертва устанет, чтобы потом с утроенной силой вновь начать атаковать. -Ждите, ждите, твари! Я тоже подожду! У меня куча времени! - Анита угрожающе стукнула по прутьям решетки. - Ну, что, мальчики, выкусили? Вдруг озорство овладело ею. Она глянула на толпившихся в нерешительности мертвецов и рассмеялась. Подумать только! Ожившие мертвецы! Вот ведь расскажи кому - не поверят. Сочтут за сумасшедшую. А может, она уже сошла с ума? Может, ей сниться все это? На самом деле она все еще сидит у могилы Фрэнка и ждет Амелио. Вся перепачканная в земле и... сумасшедшая? Эта мысль еще больше рассмешила Аниту. Она схватилась за живот и залилась громким истерическим смехом. Это секундное послабление сыграло свою трагическую роль. Произошедшее далее Анита даже не успела понять, так и продолжала смеяться, вдруг оказавшись в крепких объятиях мертвецов. Стремглав бросившись на прутья решетки, словно чумной пес, Фрэнк поймал кусок доски, которую продолжала держать на изготовке в руках Анита, и с неимоверной силой притянул его к себе. Мощный рывок едва не вырвал руку. Анита дёрнулась, подалась вперед, невольно сократив безопасное расстояние до нуля. Секундного замешательства хватило, чтобы этим воспользовались покойники. Чьи-то цепкие лапы изловили Аниту за подол платья, ещё одни вцепились в конечности. Она почувствовала, как чья-то холодная клешня до боли сковала руку. Аниту тут же потянули в сторону раскрытых ртов. Капкан мёртвых объятий сомкнулся.